Чернокнижник. Черная Месса

Клеванский Кирилл Сергеевич

Еще через полчаса в допросную наведались конвоиры. В роли провожатых выступили все те же Эрни и Фил. На этот раз они не зубоскалили и вообще делал вид, что видят подозреваемого в первый раз в жизни.

Сперва Дума вывели в общий зал и тот уже обрадовался, что его посадят в "обезьянник", но все вышло не так. Конвоиры, не снижая скорости, буквально отволокли задержанного сперва в какой-то темный коридор, а потом и вовсе к отдельной клетке. По другому эти сооружения и не назовешь.

На весь довольно большой зал, здесь находилось всего одна камера. Одновременно в ней стояло, лежало, сидело и ходило около тридцати человек. И в отличии от своеобразной приемной, здесь никто не кричал и уж тем более не храпел. Только иногда среди небольших групп людей, не больше чем по пять человек, звучал слишком громкий шепот.

— Наслаждайся, — с ноткой угрозы произнес Эрни, закрывая за Алексом вход.

Стоило Думу оказаться взаперти, как вся его самоуверенность тут же улетучилась. Среди находящихся в клетке людей, не было никого с телосложением Рони Колмана, и все же что-то в них было. В их глазах, походке, даже в том, как некоторые лежали — сквозило поведение хищника.

Алекс оказался один на один с тремя десятками готовых к прыжку волков. И уж Дум не сомневался, что эти хищники легко опознают в нем если уж и не травоядного, то уж точно не "опасного" противника.

Робко улыбнувшись присутствующим, Дум прошел к свободному месту на длинной, пластмассовой скамье. Усевшись между подкачанным латиносом и высоченным, но сухопарым афро — американцем, Дум ощутил себя абсолютно не в своей тарелке. Будь он сейчас в родном УВД один среди такого же количества, но все же — "родных" горцев и то чувствовал бы себя свободнее.

— Эй, ты чего свои лыжи расставил, — прорычал проходивший мимо скин — хэд.

Невысокого роста, крепко сбитый, с кучей свастики на бритой голове, шее и руках. Алекс даже не удивился, что к нему прицепился именно скин — хэд. Парень не знал, кто в свое время обрюхатил его маман, но что-то подсказывало, это был еврей. Нет, у Дума не было ни горбатого носа, ни сростающихся бровей, ни низкого лба. Но все же что-то внешности буквально кричало — "таки да, я ем только кошерное".

— "Волю поумерь!" — прозвучало в голове. — "Никакой магии, вундеркинд!".

А в камере уже повисла тяжелая, стальная тишина. Все смотрели на зарождающийся конфликт. Будто ждали, пока просыпающийся вулкан рванет и хлынет красная, как кровь лава… ну или наоборот. Кровь, красная и горячая как та самая лава.

Алекс, мысленно дав себе пощечину за любовь к приключениям, прокашлялся

— Прошу прощения, — произнес он, имитируя настолько сильный русский акцент, какой только мог. — Вы что-то сказали?

Если до этого в камере весела стальная тишина, то теперь — кладбищенская. Дум мог поклясться, что скин — хэд сглотнул и сделал едва заметный шаг назад. Ну да, никто не хочет связываться с одной из "четверки". Триада, Итальянская мафия, Якудза и "Братва". Да — да, что странно, в последние годы русскую мафию на западе называли "Братвой". Им что, никто так и не объяснил значение этого слова?

— Ты ноги свои убери, — огрызнулся бритоголовый, правда это больше походило на испуганное тявканье.

— Прошу прощения, — спокойно повторил Алекс, подтягивая ноги к себе.

После этого он скрестил руки на груди, прислонился затылком к стене и прикрыл глаза. Спустя мгновение, камера вернулась к своей прежней жизни, но Дум чувствовал что примерно в одном квадратном метре от него нет никого. Эдакая зона отчуждения.

— "В тебе гибнет голливудская звезда!" — смеялся Керк, а сам Думский в это время еле сдерживался, чтобы не заскулить от страха.

Через полчаса страх ушел. Еще через час Алекс перестал обращать внимание на тянущее ощущение под животом. Такое обычно возникает, когда стоишь на пяти метровой вышке и дышишь, пытаясь успокоиться перед прыжком в холодный бассейн.

Дум, черт побери, уже давно даже не находился в полете, а приземлился на воду прямо брюхом. Уже поздно дышать — пора выныривать.

Единственный шанс на спасение в этой ситуации Дум видел только в одном — он должен был самостоятельно найти убийцу. Был ли это Локсли? Или Джин? Если вдуматься в ситуацию, то ни одному из них трупы не нужны. Нет, некромантка конечно чокнутая дамочка, но поперек слова любовника точно бы не пошла. А Локсли показался Алексу довольно расчетливой личностью.

К тому же какой резон оставлять на телах убитых такие… экстравагантные отметины. Если уж Джин умела стрелять из экрана смартфона, то и в качестве орудия смерти маги могли найти что-то более ортодоксальное.

— "Проклятье" — мысленно вздохнул Алекс. — "Но кому тогда надо убивать Метфилдов?"

Здесь парень видел несколько вариантов. Первый и самый желанный — смертных убили другие смертные. Если верить словам детектива, отец семейства был видным бизнесменом. Так что можно было надеяться, что его прихлопнули конкуренты или простые грабители. Ну, не совсем простые, раз решили замести следы, растерзав тела на лоскуты.

Второй и более вероятный — постарался кто-то из преследователей. Были ли это оборотни (что наиболее вероятно, учитывая следы), орденцы или третья сторона — Алекс не знал.

В данный момент он мысленно блуждал по дому почивших. Идеальная память позволяла Алексу проделываться такие трюки. Удалив из воспоминаний всех присутствующих на тот момент в доме людей, в том числе и себя, парень ходил по гостинной.

Будто в живую он представлял что где находиться, мог вспомнить примятый ковер и слегка облупившуюся краску. Увидел чуточку сдвинутый графин, оставивший на ровном полотне пыли свежий, чистый отпечаток. Немного накренившуюся картину, отвалившийся "крокодил" с карниза, клочок бумаги под тумбой и, что самое важное — свежий газетный выпуск на столике.

Дум открыл глаза и нахмурился.

Может Локсли его обманул? Он говорил, что Дум пролежал в отключке больше трех дней. Вопрос — стал бы Локсли подбирать газету с порога каждое утро, рискуя засветиться. Нет, для ответа у Алекса решительно мало знаний в области магии.

Пока стоит взять за аксиому, что парочка магов может все, что захочет. Значит Локсли каждое утро забирал газету. Делал ли он это чтобы просто не взывать подозрений или ему нужно было что-то знать?

— Дружище, — Дум повернулся к латиносу.