Чернокнижник
Шрифт:
– Что ты заладил, как попка-дурак? Сейчас время дорого. Говори, ничего не сделаю.
– Мы, Борис Петрович, за вами подглядывали по очереди. Потом приходили и всем рассказывали. Вовка пошёл к тем кустам, потому что его очередь была.
Звонок прервал мысль.
– Всем сдать сочинения! – скомандовала учительница.
Она подошла к Сапожникову и выразительно посмотрела на него.
– Успел, или так и просмотрел в окно?
– Не успел самый конец, про Вовку.
– Какого
– Как всегда, на свободную тему: «Как я провёл лето».
– На доску посмотри.
Сапожников посмотрел на доску и прочел название свободной темы: «Лев Толстой как зеркало русской революции». Сапожников уже понял, что его труд будет оценен на единицу. Если бы только это! К своему ужасу, он вспомнил, что забыл поменять имя своего главного героя, а вернее, героини.
– Татьяна Александровна! Разрешите, я только имя в сочинении поменяю?
– Зачем, Сапожников? И так ясно, что ты получишь.
Татьяна Александровна собрала сочинения и унесла их в учительскую, оставив своего ученика догадываться, к чему приведёт его литературная шутка.
В учительской Татьяна Александровна с грустью посмотрела на внушительную стопку сочинений и стала укладывать их в полиэтиленовый мешок, чтобы взять работы учеников домой на проверку.
– Нет, нет, Танечка. Работы необходимо доставить в РОНО.
– Но я даже не проверила!
– Вот там это и сделают. Это плановая проверка.
– В таком случае, остаётся только поблагодарить РОНО за то, что они сделают за меня мою работу.
– Я надеюсь, у тебя всё в порядке?
– Как всегда, если не считать одной моей маленькой вольности. Я изменила свободную тему. По плану положено писать на тему: «Как я провёл лето», а я дала: «Лев Толстой как зеркало русской революции».
– Ну, если только это, то ничего страшного. А зачем ты её изменила?
– Если честно, то эта тема надоела не только ученикам, но и учителям. Сколько себя помню, всё про это дурацкое лето пишут. Хоть бы один раз про осень дали.
Учительница составила опись документов, положила её поверх сочинений и отнесла после уроков эту кипу в районный отдел народного образования. Плановая проверка сделала ей внеплановый подарок. Сегодня она вместо того, чтобы проверять тетрадки, может весь вечер провести со своим женихом.
Вероятнее всего, от того, что вечер был проведён великолепно, настроение молодой учительницы было таким же. Она вошла в школу, и даже не обратила внимания на то, что все сотрудники смотрят на неё по-особенному. Подойдя к учительской, Таня увидела завуча с выражением лица палача перед казнью, которая своим телом закрывала дверь.
– Прошу к директору, милочка!
– К какому? – не поняла Таня.
– К нашему, разумеется.
Завуч
Войдя в кабинет, завуч выпрямилась перед директором, втянула в себя совсем немаленький живот, отчего грудь её выкатилась вперёд не колесом, а, как минимум, противотанковым заграждением, и по-военному отрапортовала:
– Задержанная доставлена!
– Вы свободны, – зыркнул на завуча директор.
Противотанковое заграждение тут же сдулось, оставленные позиции сразу заполнил живот, и конвоир вышла из кабинета. Татьяна Александровна, не понимая, что творится кругом, глазами, полными слёз, уставилась на директора.
– Александр Сергеевич, я ничего не понимаю, – прощебетала она.
– Я сам ничего не понимаю, – ответил ей директор, вставая из-за стола. – Нас вызывают в РОНО.
– Нас?
– Нас. Именно нас.
Всю дорогу молодая учительница ждала, что директор ей хотя бы намекнёт, для чего их вызывают, но начальник так и не произнёс ни единого слова. Только когда они зашли в кабинет заместителя начальника РОНО, Таня услышала голос шефа.
– Борис Николаевич, вот та самая учительница, которую вы хотели видеть, – промолвил директор.
Заместитель начальника посмотрел на часы и одобрительно кивнул головой.
– Точность – вежливость королей, – сказал он Александру Сергеевичу.
– Я вам нужен? – спросил директор.
– Лично вы, нет. Происшествие, о котором пойдёт речь, к вам никакого отношения не имеет. Впрочем, я бы посоветовал вам остаться. Так или иначе, вопрос коснётся морального облика ваших учителей.
Директор, видимо, каким-то образом уже был посвящён в тему разговора, потому что нисколько не удивился этим словам. Он сел в угол кабинета и тихо стал наблюдать за происходящим. Такая реакция могла быть объяснена только одним: у директора был человек, который имел навыки работы в разведке или контрразведке. Вероятно, существовали источники, по которым происходила утечка информации из районного отдела народного образования. Вспоминая военную выправку завуча, почему-то было даже ясно, кто снабжал директора этой утекшей информацией.
– Собственно, вы нужны не столько мне, сколько другому ведомству, – обратился заместитель начальника к молодой учительнице. – Прошу любить и жаловать – следователь по особо важным делам городского УВД.
Заместитель театрально показал ладонью на невзрачного мужчину, который сидел рядом с ним. Лица мужчины видно не было, потому что он был повёрнут вполоборота, и, к тому же, находился в тени.
– Вы этим летом работали в пионерском лагере «Буревестник»? – спросил он Татьяну Александровну.