Чернокнижник
Шрифт:
– Да, – ответила она растерянно, не понимая, зачем ей задают этот вопрос.
– Вы оказались в этом лагере по направлению РОНО?
– Да.
Заместитель начальника при этих словах тяжело вздохнул и отвернулся.
– У вас там произошло «ЧП», был похищен ребёнок.
– Это не у меня, а в соседнем отряде. К тому же, ребёнка нашли через два дня.
– Ребёнка нашли, а похитителям удалось скрыться. Впрочем, к преступникам мы вернёмся немного попозже. Сейчас меня интересует вопрос, как могло
Лицо учительницы литературы слегка порозовело. Она опустила глаза и отрицательно помотала головой.
– Напрасно, напрасно, Татьяна Александровна, вы не хотите помочь нам. Это бы избавило вас от ответов на мои не совсем тактичные вопросы.
– Я не знаю, что сказать вам.
– Чем вожатые занимались после отбоя? – сухо спросил следователь.
– Сидели у костра и ждали когда дети заснут. Как только ребята засыпали, мы тоже ложились спать.
– Конкретнее, чем вы занимались у костра?
– Ничем. Болтали, рассказывали анекдоты…
– А ещё конкретнее?
– Вы хотите, чтобы я все анекдоты вспомнила?
– Нет, анекдотов не надо. Вы групповым сексом занимались?
Лицо учительницы сделалось пурпурным. Директор школы, казалось, хотел просверлить её глазами.
– Насчёт группового не помню, – еле выговорила учительница. – У нас было два костра, и мы сидели попарно.
– Следовательно, вы не возражаете, что занимались развратными действиями?
– Развратных действий не было, потому что дети уже спали.
– Кто спал, а кто и смотрел ваши, с позволения сказать, эротические спектакли.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что ваши действия были развратными, так как дети наблюдали за вами.
– Что!? – Лицо Татьяны Александровны из малинового превратилось в мраморно-белое.
– Господи, неужели мы обсуждаем поведение педагогов? – прошептал заместитель и выразительно посмотрел на директора школы.
– Вы этого не знали? – продолжал следователь. Учительница отрицательно покачала головой.
– Хотите, я вам скажу, почему вы не знали?
– Говорите, что хотите, мне уже всё равно.
– Вы были пьяны. Причём, так пьяны, что ничего не соображали. Станете отрицать?
Татьяна Александровна опустила глаза вниз и еле-еле прошептала:
– Нет.
– Вы не хотите спросить меня, откуда я всё это знаю?
– Это и так ясно: вожатые рассказали вам, при опросе.
– При допросе, – поправил следователь.
– Ну, при допросе, не всё ли равно?
– К сожалению, вы опять оказались неправы. Ваши приятели ничего мне не рассказывали. Они, как и вы, только подтвердили то, что я им рассказал.
Бледное лицо учительницы слегка порозовело, и она удивлённо подняла свои глаза на следователя.
– Нам
Следователь протянул школьную тетрадку. Татьяна Александровна открыла тетрадь и, не читая, быстро просмотрела написанное.
– Он не мог этого написать, – твёрдо сказала она.
– Почему?
– Потому что за тридцать минут до конца урока я видела, что он даже не начинал.
– Ну и что?
– За тридцать минут никто не способен написать семь страниц. Это невозможно, даже если человек – писатель.
– Это правда, – подтвердил заместитель начальника.
– А если этот писатель – гений? – предположил следователь.
– Ну, если гений… – Заместитель развёл руками.
– Обождите, это вы намекаете, что Сапожников гений?
Предположение следователя так возмутило учительницу, что она моментально забыла, что всего несколько секунд назад не могла поднять глаз от стыда.
– У этого гения в каждом предложении по пять ошибок.
– Это всего-навсего грамотность. Многие писатели не очень дружили с грамматикой. Вам привести пример?
Однако учительница не слышала следователя. Она читала сочинение своего ученика и не могла оторваться.
– Откуда же он узнал? – тихо вырвалось у неё. – Да, да, он мне так и сказал: «Я про Вовку не успел написать».
– Насколько я понимаю, Вовка – это тот самый мальчик, которого похитили? – вступил в разговор директор.
– Тот самый, – уточнил следователь.
– Но откуда он мог всё знать? – уже громко спросила следователя учительница.
– Это и необходимо выяснить. Я проверил. Ваш Сапожников все три смены провёл совершенно в другом лагере за триста километров от места происшествия.
– Если Сапожников сказал, что не успел написать про Вовку, значит, он знал всё и о похищении, – заключила Татьяна Александровна.
Следователь неожиданно встал из-за стола.
– Я узнал, то, что хотел узнать, – сказал он. – Ваш ученик владеет очень важной для следствия информацией. Надеюсь, мальчик не пострадает за свою откровенность?
При этом следователь посмотрел на заместителя начальника отдела народного образования.
– Как вы могли подумать? – ответил вопросом на вопрос тот.
– Что касается морального облика ваших педагогов, то разбирайтесь с этим вопросом без меня.
Следователь поклонился и вышел из кабинета.
Оставшиеся долго сидели молча. Никто не хотел касаться этой грязной и неприятной темы. Тишину нарушил заместитель начальника.
– Собственно, в чём разбираться? Не можем же мы вывесить приказ на весь РОНО, где во всех деталях будут описаны ваши художества. – Заместитель вопросительно посмотрел на Татьяну Александровну. Та снова покраснела и опустила глаза.