Чернокнижник
Шрифт:
– А почему из-за баб? Тут так всё выходит, что изменяют и бабы, и мужики. Так что, в нашем случае совершенно без разницы, кто изменяет – мужчина или женщина.
– Ну, не скажи, – возразил Виктор, – измена измене рознь. Когда мужик изменяет, то это расценивается, как шалость, а если женщина, то как преступление.
– Тогда ставку делать надо на баб, тут можно взять больше, – заключил Владимир Петрович.
Принеся очередной материал Сапожникову, Шурик и Юрик впервые были удостоены похвалы.
– Вот это другое дело! Это действительно взято из жизни, – хвалил их заказчик. – Один недостаток – очень однообразно.
– Но ведь это то, что заказывали!
– Верно, но читатель кроме секса любит кровь.
– Где же я вам возьму кровь? Не убивать же нам их самим?
– Самим не надо, – подтвердил Сапожников.
Шурик и Юрик испуганно переглянулись.
– Ты хочешь сказать, чтобы мы…
– Я ничего вам не хочу сказать. Это вы должны всё сказать читателю.
Обескураженные писатели вышли от заказчика, так и не поняв, что им теперь предстоит сделать.
– А я понял! – вдруг воскликнул Шурик.
– Что ты понял?
– Мы будем продолжать съёмки.
– Неужели тебе не понятно, что этой порнухи достаточно?
– Это для издательства достаточно.
Юрик заинтригованно посмотрел на своего товарища.
– А для Славки Ворошилова и для Кольки Семёнова не достаточно.
– Точно! – наконец понял Юрик. – Если они узнают эту информацию, то точно до кровянки дойдёт. Успевай только снимать и описывать.
– А я ещё лучше придумал: мы их с тобой на бабки ещё разведём.
– Точно. А если откажутся, пригрозим, что эти кассеты покажем жёнам.
Вечером Катя попросила Петю расстелить на столе скатерть, которая выполняла роль карты военных действий. Она взяла в руки фломастер и провела две дуговые стрелки, которые брали в окружение два квадратика. Внутри первого квадратика было написано «Ворошилов», а внутри другого «Семёнов».
– Я тебе обещала, что у тебя будут сюжеты для романа? Вот они! Здесь хватит на две книги. В первой наши друзья разберутся с бомжом, а во второй они будут разбираться друг с другом.
– Почему ты считаешь, что это нельзя соединить в одной книге? Мне кажется, будет лучше.
– Ты же у нас провидец. Сначала должна выйти книга, а после в криминальной хронике должно быть подтверждение твоего божественного дара.
– Твоего, – поправил Чернокнижник.
– Да, моего, – с гордостью сказала Катя.
– Так ты так и не объяснила, зачем нам две книги вместо одной.
– Затем, чтобы наши герои не успели поубивать себя раньше, чем книга выйдет в свет.
Пётр посмотрел на разрисованную скатерть и почесал затылок.
– Да, судя по этой схеме кровищи здесь будет много. – Он опять почесал затылок и добавил: – И секса тоже. Кстати, гонорары платить больше никому не надо.
– Да уж какие там гонорары? Им бы шкуры свои уберечь, но это навряд ли. – Катя злобно улыбнулась. – Я скатерть не убираю. Гляди на эту схему и пиши. Я не буду тебя отвлекать.
– А чем займёшься ты? – спросил Чернокнижник.
– Я? Ничем. Теперь за меня работать будет Жу-жу.
– Жу-жу?
– А ты как думал? После выхода книги в свет пресса должна быть готова подтвердить пророчества гения.
После слов Кати Петру вдруг почудилось, что над его головой появилось нечто, похожее на нимб. Он искоса посмотрел на своё отражение в зеркале, но ничего не увидел. Писатель сел за стол, покрытый скатертью с планами боевых действий и окунулся в работу.
Глава 20
Вероятно,
Если рассуждать эмоционально, то объяснение простое – писатель ждёт вдохновения. Если же рассуждать логически, то мозг должен придумать несколько сотен сюжетов, которые не только раскроют поставленную тему, но и будут связаны между собой логической цепью. И не просто логической: цепь должна целиком состоять из интриг, то есть, логическая цепь связей должна быть устроена так, чтобы читатель не мог догадаться, какой сюжет последует за только что прочитанным. И это естественно. Если читатель сможет предугадать, что он прочтёт на следующей странице, он просто отложит книгу. Ему будет неинтересно. Мало-мальски приличный роман охватывает лет пять, десять. За такой период в нём должны пройти сотня или две героев. Каждый герой имеет свою собственную историю и связан сюжетными линиями с остальными, не нарушая, а подчёркивая их собственные линии. А теперь попробуем подсчитать, сколько связей нужно иметь в более-менее приличном романе, чтобы читатель использовал книгу для чтения, а не для разжигания (к примеру) печки, что стоит на вашем дачном участке.
Подсчитали? Нет?
У меня тоже не выходит. Калькулятор зашкаливает. А ведь мозг есть ничто иное, как калькулятор. Только гораздо мощнее и надёжней, чем те, которые продаются в магазинах.
Получив задание от своего хозяина, эта самая мощная в мире вычислительная машина начинает свою работу. При этом она не беспокоит человека до тех пор, пока задача не будет решена хотя бы частично. Человек может заниматься чем угодно: спать, есть, пить водку, ловить рыбу – запущенная машина будет работать. И никто, даже сам хозяин не в состоянии выключить её. Но когда появляется промежуточное решение, когда на определённом этапе все герои выстроены и связаны сюжетами, мы говорим – пришло озарение, или вдохновение. Здесь важно не потерять время, важно срочно записать на бумаге всё, что рассчитала машина. И писатель, который уже месяц или два не мог написать ни одной строчки, садится за стол и начинает строчить с такой скоростью, с которой вряд ли бы вы смогли поспеть за ним, даже если бы вы летели на крыльях. Он не ест, не спит, а пишет до тех пор, пока выданный мозгом сюжет полностью не ляжет на бумагу. Затем мозг приступает к следующему сюжету, а тело писателя лежит распластанное на столе, не в силах от усталости даже пошевелить головой.
Работа Чернокнижника полностью подчинялась приведённой выше схеме, с той лишь разницей, что общая концепция его произведения не была спрятана в голове, а была нанесена на скатерти, разрисованной кружочками, квадратиками, треугольниками и стрелочками. Писатель, как пулемётчик, барабанил по клавиатуре, превращая обыкновенную картинку с изображением плотских утех своих однокашников в душераздирающую историю, от которой у самого леденило сердце. Описав этот сюжет, Пётр отбрасывал картинку, смотрел на скатерть и приступал к новому сюжету.