Чернокнижник
Шрифт:
Девушка порылась в каком-то ящике и достала оттуда листочек.
– Вот доверенность, подписанная вами, господин Сапожников.
– Вы хотите сказать, что она снимала с моего счёта деньги? – не мог поверить своим глазам Чернокнижник.
Девушка опять достала из ящика листочек и показала клиенту.
– Посмотрите, – сказала девушка, – вы сегодня впервые берёте выписку. До сегодняшнего дня это делало доверенное лицо.
Чернокнижник всё понял. В то время, когда он, признанный писатель, да что там, писатель, –
Он вышел из банка и решительно направился домой, чтобы раз и навсегда расставить все точки над «i».
Когда Чернокнижник вернулся домой, Катерина сидела за туалетным столиком и обрабатывала лаком свои ногти. Открывшаяся входная дверь отвлекла её от этого занятия на какую-то долю секунды. Катя через зеркало мельком бросила взгляд на вошедшего и снова занялась своим делом.
«Даже разворота головы не удостоила!» – подумал Чернокнижник.
– Я сегодня был в банке, – сказал Чернокнижник, раздеваясь в прихожей.
Через открытую дверь в спальную Пётр смотрел на Катин затылок и хотел уловить хоть какую-то реакцию на свои слова. К сожалению, его слова ровным счётом ничего не изменили. Катя любовалась на свой лакированный ноготь и, кажется, даже ничего не слышала. Однако насмотревшись на свой пальчик, она всё же удостоила собеседника своим взглядом. Она повернулась, посмотрела на Петра и удивлённо переспросила:
– Ты был в банке? Зачем?
– То есть, как это, зачем? Это мои деньги и я имею право заходить в банк и узнавать о состоянии моего счёта.
– Моего счёта, мои деньги… Я не ослышалась? А то я сижу и жду, когда ты скажешь – наши деньги, наш счёт…
– Не скажу! – крикнул Чернокнижник.
– Ах, вот оно что! А я-то думала…
– Ты напрасно так думала. Ты, конечно, в какой-то степени помогла мне, но твой труд давно оплачен. Прошу не забывать, я автор, а ты просто сидишь дома и занимаешься маникюром, педикюром и прочей ерундой.
– Вот она, чёрная неблагодарность! Значит, я сижу дома?! Ты, наверное, забыл…
– Куда делись мои деньги? – грубо прервал Катю Чернокнижник.
– Твои деньги потрачены на тебя. – Катя обвела взглядом квартиру.
– На счету нет ни рубля!
– Я просто сняла деньги на автомобиль.
– Ты сняла деньги на автомобиль без моего разрешения?
– А разве ты, снимая деньги на свой автомобиль, спрашивал у меня разрешения?
– Во-первых, я говорил тебе об этом, а во-вторых ты сняла столько денег, что тебе хватило бы на десять таких автомобилей.
– Да, мой автомобиль очень дорогой, но и мой вклад в наше дело не идёт ни в какое сравнение с твоим.
– Что?!
– Разве не так? Ты же сам ничего не придумал. Все сюжеты дала тебе я.
– Ты? Да ты сама знаешь,
– А кто посоветовал тебе нанять этих негров?
– Ты только посоветовала, а всё остальное сделал я.
– Слова переставь местами и всё будет правильно.
– Какие слова? – не понял Чернокнижник.
– Всё придумала и сделала я, а ты только записал это на бумаге.
Такой наглости Пётр не ожидал. Он набрал в лёгкие воздуха, чтобы возразить, но на ум ничего не приходило.
– Что, даже возразить нечем? – ехидно спросила Катя.
– Я отозвал доверенность, которую выдал тебе, – заявил Чернокнижник.
– Ах, вот до чего дошло?
– Да. Я считаю, что с тобой я рассчитался в полной мере. Дальше я обойдусь без твоей помощи.
– Прекрасно! Я также считаю, что рассчиталась с тобой в полной мере. Дальше я обойдусь без твоей помощи.
– Что ты имеешь в виду? – опять не понял Пётр.
– Всё очень просто. Твою книгу вряд ли переиздадут. Что касается разного рода радио– и телевизионных передач, то больше никаких приглашений ты не получишь.
– Это почему же?
– А потому, что завтра вся жёлтая пресса опубликует, как ты писал свои романы. Все узнают, что ты никакой не провидец, а обыкновенный жулик. Узнают, как ты моделировал преступления и сталкивал своих литературных рабов в яму, из которой они уже не могли выбраться. У тебя очень плохое воображение, но даже с ним не трудно представить, что с тобой будет на следующей день после публикации.
У Чернокнижника всё опустилось внутри. Он представил физиономии жён Семёнова и Ворошилова. Он не знал жен Шурика и Юрика, но представил и их.
Катерина как будто читала мысли Петра.
– А жёнам твоих литературных негров я эти газетки лично в почтовый ящик опущу.
– Ты не сделаешь этого, – тихо сказал Чернокнижник.
Однако Катерину, что называется, понесло. Она уже не могла остановиться.
– Это я-то не сделаю?! – засмеялась Катя. – Ведь ты без меня ничего не можешь. Ты же ноль. Ты не способен даже представить себе элементарного сюжета. Вспомни, как я тебя учила.
Катя решительно встала и прошла на кухню. Вскоре она вернулась, держа в руке разделочную доску, нож и курицу. Она положила доску прямо на кровать, замахнулась ножом и вонзила его прямо в куру.
– Вспомни, как я тебя учила. Ты даже этого описать не можешь! Вспомни – хрусть, косточки хрустят. Хрусть – перерезано горло. У тебя же вся квартира в этих изуродованных курах. Ты бездарность! Представляешь, какой мне гонорар отвалят за такую сенсацию?
Пётр представил и ему сделалось худо. В голове всё закружилось и подступила тошнота. А что, если она действительно это сделает? Ведь она ничего не делала. За советы, как известно, у нас не привлекают. А он? Его как раз и сделают козлом отпущения.