Чёрному, с любовью

Андрижески Дж. С.

Он хотел спуститься в гараж.

Оставалось надеяться, что к тому времени, когда они сообразят, что он не из своих, он уже сумеет угнать автомобиль и убраться отсюда к черту.

Или же он сумеет получить доступ к канализации.

Протолкнувшись через стеклянные двери в приёмной, которая вела к офисам, он вошёл в зону с публичными лифтами и зашагал по ковру с индийским узором, который лежал перед дверьми лифтов.

Его взгляд сканировал светящиеся циферки над каждой дверью.

После секундных раздумий он решил, что ему подойдёт

тот, который поднимался и направлялся на один из верхних этажей. Желательно тот, что находился минимум на двадцать этажей ниже него.

Конечно, зайти в тот, который ехал вниз, было логичнее во многих смыслах, но это также показалось ему более рискованным в его раненом состоянии. Из штаба компании Блэка будут ехать более крупные отряды, чем те, что будут подниматься с улицы.

А ещё будет намного сложнее спрыгнуть так, чтобы точно попасть на кабину опускающегося лифта. Рефлексы Наоко всё ещё казались замедленными, его ощущение времени как будто сбилось. Он не хотел идти на необоснованный риск. А с кабиной, поднимающейся наверх, будет относительно проще.

Не для человека, но для него проще.

С другой стороны, для человека любой такой фокус был бы самоубийством.

Наоко просто нужно удостовериться, что он окажется в кабине до того, как доберётся до рабочих этажей. Ему меньше всего нужно, чтобы двери открылись перед двадцатью видящими Блэка, взбешёнными и вооружёнными до зубов, а также готовыми ехать вниз на охоту за ним.

Он остановился перед парой дверей, увидев букву «G» [17] , светившуюся в темноте.

17

G, скорее всего, означает ground floor — то есть, наземный этаж, первый этаж.

Когда кабина начала подниматься, он не колебался и сразу кинулся к дверям.

Впившись пальцами в щель между двумя панелями, он начал раздвигать их, вздрагивая и морщась от боли в груди и боку, когда от усилий его раны вновь открылись.

Он и так оставил слишком много крови на ковре.

Если они остановятся на этом этаже, то узнают, что он был здесь.

Он порадовался, что нашёл время изучить чертежи здания, а также многое помнил со времён своей работы на Блэка. Он знал, какие офисы сдаются частным компаниям, которые не имеют отношения к холдингам Блэка. Он знал, к каким системам наблюдения люди Блэка легко могут получить доступ, а к каким — нет.

Он знал, что после этого, скорее всего, всё изменится.

Всё изменится, как только Блэк поймёт, что Наоко использовал эти пробелы, чтобы уйти от его людей. Легально или нет, но Блэк, скорее всего, после этого внедрит наблюдение во всём здании, включая каждый угол террасы, через которую Наоко повторно проник внутрь.

Он открыл двери примерно на полметра и сделал шаг назад, чтобы посмотреть на светящиеся числа.

Лифт оказался уже на десятом этаже.

Наоко сейчас стоял на двадцать восьмом.

Он начал боком протискиваться в проём между дверями и закряхтел от боли, помедлив ровно настолько, чтобы коснуться раны на боку и посмотреть, насколько сильно идёт кровь. Он не давал своим вампирским способностям к исцелению сделать свою работу и полностью залечить обе раны.

Убрав руку, он нахмурился и вытер ладонь о штаны, когда та оказалась полностью окровавленной. Ему нужно покормиться.

Ему нужно покормиться как можно быстрее, чёрт подери.

Кайф от крови Мири практически выветрился.

По правде говоря, он почти полностью выветрился тогда, когда стараниями Блэка большая часть этой крови оказалась на обнажённом теле жены Блэка и по всему его навороченному зданию.

На мгновение подумав о Мири, Наоко задрожал.

Это продлилось недостаточно долго. Это продлилось далеко не достаточно долго.

Двери лифта начали вибрировать.

Наоко ощутил это поначалу едва уловимо, словно лёгкую дрожь на коже. От этого волоски на его руках и шее сзади приподнялись, когда он наклонился, чтобы посмотреть в шахту, и ощутил прилив воздуха от поднимавшегося лифта.

Протиснув тело дальше между двух панелей, он использовал ноги и здоровое плечо, чтобы протолкнуться ещё дальше. Теперь он по-настоящему слышал кабину лифта.

Она находилась близко, может, на десять этажей ниже.

Пока что она не делала ни единой остановки после первого этажа.

Он посмотрел вниз и увидел движение тросов в темноте, блеск металла, пока кабина гладко скользила вверх к нему. Он подождал, пока от движения воздуха затрепетала его рубашка, его волосы, и поток воздуха даже на мгновение ослепил его.

Затем он прыгнул…

… и как можно более невесомо приземлился на крышу кабины лифта.

Это было далеко не так невесомо, как ему хотелось бы.

Кабина поднималась ему навстречу так быстро, что если бы он подождал ещё хоть полсекунды, лифт отшвырнул бы его в стену.

Наоко согнул колени, частично смягчив приземление, но его грудь врезалась в трос над кабиной лифта. Он вынужденно схватился за сам трос и верх кабины, чтобы не упасть. На долю секунды он замер там, стоя на коленях, здоровым плечом прислоняясь к тросу и подавляя боль от огнестрельной раны в груди, которой он только что с размаху врезался в трос.

Затем он ощупал верх кабины лифта.

Найдя там аварийный люк, он быстро распахнул его одной рукой.

У него мало времени.

В таких делах скорость решала всё.

В любом случае, тот, кто находился внутри, мог уже его услышать.

Скользнув всем телом вокруг троса и рывком открыв квадратную панель, он свесил ноги и уронил всё своё тело внутрь, приземлившись на пол, от чего вся кабина содрогнулась во второй раз ещё до того, как Наоко посмотрел на её обитателя.

Он знал, что там кто-то один.