Черноводье
Шрифт:
– Что же это был за разговор?
– Один странствующий монах, бродивший сперва по палатинским монастырям, а затем по тарсинским. Рассказывал множество всякого вздора: ну, знаешь, что они обычно говорят. Возле Графты, будто бы, плавает царь-рыба и говорит человеческим голосом, а кто ее слышит – тот сходит с ума и прыгает в воду. В Моне статуя основателя города сошла с постамента и затоптала мздоимца из городского магистрата. В палатинские земли с севера вторгаются люди с медвежьими головами, похищают малолетних девок и творят с ними жуткие непотребства.
Но
– Ты думаешь, что это?.. – я почувствовал, что мое сердце пропустило удар. Пожалуй, впервые за последнее время мне действительно было не все равно, что со мной происходит.
– А еще она говорит, что спасти Монланд может только егерь с синим камнем, – закончила Лана и посмотрела на меня, явно наслаждаясь произведенным эффектом.
Кажется, я вздрогнул. Мои пальцы непроизвольно сжали покрытую жиром тяжелую занавеску, отделявшую комнату от общей залы, и едва не сорвали ее с карниза под потолком.
– Я плыву с вами, – тихо ответил я.
***
– Ну, вот она, моя красавица, – проговорил Эрвин Эрт, когда мы обогнули большой портовый склад и вышли к стоявшему у причала кораблю – трехмачтовой каравелле, черным силуэтом купавшейся в алых лучах восходящего солнца.
Вчерашний день я потратил на лихорадочные сборы в дорогу – благо, Бажан выдал мне денег из числа отобранных у орденского отряда. Приоделся, купил хорошего пороху, пристроил Джипа в бажановой конюшне – на борту ему, конечно, делать было бы нечего. И вот теперь, в новом синем берете и прочной кожаной куртке шел осматривать корабль, уверенный, что на земле меня больше ничего не держит.
– Творение лучших ансуйских мастеров, – продолжил Эрт с такой гордостью, словно он самолично прибивал к килю каждую досточку. – Если есть на свете корабль, способный справиться с этим походом, то он перед вами!
– А вооружение какое? – спросил я.
– Вы имеете в виду парусное вооружение? – уточнил Эрт. – Как видите, косые паруса на фок- и грот-мачтах, и я уже здесь в Крюстере достроил бизань…
– Нет, я имел в виду оружие, – мягко прервал его я. – В парусах и прочем мореходном деле я ничего не смыслю, и оставляю это вам с капитаном. А вот что касается боя…
– О, с этим тоже все превосходно, – усмехнулся Эрт. – Два фалконета на носу, еще один – на корме. Кроме того, по четыре легкие пушки на каждом борту.
– Солидно, – произнес я. Надо сказать, историей флота я никогда не интересовался специально, но из приключенческих книжек и игр про пиратов знал, что в земной истории бывали корабли с вооружением за сотню пушек, на фоне которых каравелла Эрта выглядела бы рыбацкой шаландой. Впрочем, для Монланда подобные монстры, по-видимому, были делом далекого будущего.
На
– Все ли благополучно? – с важным видом осведомился судовладелец.
– Как сказать, – ответил капитан, сплюнув за борт. – Порох грузить закончили, сейчас идут съестные припасы. К вечеру все будет по трюмам размещено и увязано. Из матросов двое дезертировали, я отправил доложить портовому начальнику, да без толку это – не сыщут, как и прежних.
– Ничего, ничего, команды еще хватит, – ответил Эрт. Капитан в ответ на его слова лишь кивнул и отошел в сторону, о чем-то заговорив с боцманом.
– Нда, бегут… – задумчиво проговорил Эрт, поморщившись. – Ничего удивительного: все эти суеверия…
– Вы, кажется, что-то говорили вчера про какую-то Черную Каравеллу? – спросил я, опершись на планширь и подставив лицо теплому послеполуденному солнцу.
– О, про здешние воды много легенд, – Эрт махнул рукой. – Говорят, к примеру, что сам Тихий Путник бороздит эти воды на каравелле с черными парусами и забирает с собой тех из моряков, кого хочет видеть в своей команде. А прочих просто топит.
Я кивнул. Легенды о Тихом Путнике мне доводилось слышать и ранее: в местном фольклоре это было нечто среднее между Дьяволом и персонифицированной Смертью. Вот только раньше я, в основном, слышал истории о том, как он встретил кого-нибудь на перекрестке и увел за собой. Про его морские похождения я, живя вдали от моря, как-то не слыхивал.
– Говорят также, – продолжил судовладелец, – что где-то у берегов острова Стур под воду ушел целый город, и все его жители превратились в рыболюдей. Время от времени они, будто бы выходят на берег и нападают на все живое с костяными копьями, бормоча нечто нечленоразделеное. А то еще про русалок рассказывают…
– Что же, вы думаете, этого всего нет? – спросил я.
Эрт рассмеялся.
– Ну, разумеется, – ответил он. – То есть, я, конечно, не отрицаю, что здешние воды опасны. Ну, вам, как егерю, это, конечно, лучше моего известно: все эти монстры, таящиеся в глубинах. Но в них ведь нет ничего мистического. Они опасны, кровожадны, но их можно уничтожить. Так ведь?
Я кивнул.
– Стало быть, риск есть, но он оправдан, – удовлетворенно заключил Эрт.
– Грушевки бы столько не грузили, – опасливо проговорил Дрикер, появившийся у нас за спинами. – Перепьются в пути ведь.
– В пути будем выдавать понемногу, – с достоинством ответил Эрт. – Это для того, чтобы отпраздновать прибытие в Тарсин.
– Так ведь до него еще доплыть надо в целости, – покачал головой капитан. – А коли доплывем, так на месте бы купили.
– Помилуйте, что вы говорите, Дрикер? – скривился Эрт. – Разве можно найти в Тарсине приличную грушевку? Там же отвратительное пойло, более похожее на медвежью мочу, чем на напиток, которым я и матросов поить не стану, не то что самому пить.