Черняев 1985
Шрифт:
Очень боюсь, что текучка международных дел затянет Горбачева и его облик в глазах народа, которому надоела показуха, и в глазах мировой общественности начнет размываться, надежды рухнут.
И особенно важно, помятуя о том, что произошло в первые месяцы Андропова, не затянуть с ключевыми кадровыми переменами. и конкретнопоказать, что он намерен решительно наводить порядок а 1а Андропов, которого народ запомнил прежде всего в этом качестве.
23 марта 85 г.
Весь день редактировал главы об МКД к УТТТ тому. Трудно идет. В «западных» разделах дают продукцию синтетические умы вроде Галкина, Далигенского и некоторых молодых. Но с разделами о социализме получается плохо, т.к. здесь каждый Чаушеску - высшая наука, а умы по этой теме вроде Амбарцумова ходят в ревизионистах. Тем не менее 29-го - последний срок сдачи в типографию. Пономарев, как главный
Что делать? Я, однако, полагаю, что созданный текст - максимум того, что не стыдно публиковать (для думающего и информированного человека) в 1985 году.
Б.Н. вчера рассказал, что на ПБ в четверг окончательно решили съезд проводить «по уставу». Отменена и идея Черненко делать два документа - письменный Отчет ЦК и политический доклад съезду. Сказано, в предварительном порядке, что над проектом Программы надо еще основательно поработать. И на апрельском Пленуме проект не будет «выдан» на предсъездовскую дискуссию в партии.
Горбачев позвонил мне вчера утром, стал расспрашивать, что и как с группой Сорса (комиссия Социнтерна по разоружению), которого он через час должен был принимать. А я оказался на мели, так как на беседе Пономарева с этой группой не присутствовал и не знал даже толком, кто там еще от нас был. Г оворил со мной без оттенка того «дружелюбия», которое отличало наши редкие контакты прежде. А, может быть, специально, чтоб я не вздумал «фамильярничать» на этом основании. Говорил холодно, начальственно, свысока.
Я разыскал Шапошникова, который должен был быть в курсе дела, - спросил, общался ли он с Горбачевым. С первых же слов понял, что Шапошников вдребадан, лыка не вяжет. Видно, всю ночь пьянствовал со своим финским «другом» Сорсой. Уж не знаю, заметил ли это Горбачев. Впрочем, оказалось, что подробную информацию он давал Александрову, а не самому Г орбачеву.
Александров вечером рассказал мне, что на встрече Горбачев «удачно импровизировал» и произвел на социал-демократов огромное впечатление.
30 марта 85 г.
В Москве ходят всякие разговоры, будто на ПБ выбор нового Генсека проходил «не без борьбы». Об этом я услышал от Гилилова (он в Ленинской школе и у него много всяких знакомых из «бывших» в номенклатуре и обиженных). Об этом сказал мне и Брутенц, который все это время был в отпуске в Барвихе и общался со всякими обкомовскими деятелями, включая первых секретарей. У нас в Отделе таких разговоров вроде бы нет. Итак: будто «было мнение», что Генсеком надо сделать Тихонова, а на его место поставить Щербицкого, и что это мнение поддерживали Гришин, Кунаев. Так что, если бы Щербицкий (который, конечно, хотел стать премьером) успел бы вернуться из США к решающему заседанию ПБ, то чаша весов и т.д.
Однако, нет худа без добра. Если действительно все это в какой-то форме имело место, то позиции нынешнего Генерального секретаря гораздо более сильные, чем это было, например, у Андропова. Там была троица, которая держала его в руках: Черненко, Тихонов, Устинов. Теперь ничего этого нет: Громыко перед всем миром провозгласил, выступив на Пленуме, что он не претендует. Тихонов, таким образом, списан. Кунаев и Щербицкий - вообще не в Москве. Так что Горбачев может действовать гораздо (почти абсолютно) более уверенно и решительно, что он и делает. Расчистил свой личный аппарат, сократив его на треть. Упразднил два отдела в ЦК. Ликвидировал расплодившиеся комиссии Политбюро: по Китаю, Афганистану, Ближнему Востоку, контрпропаганде, по Польше и проч., не помню даже.
Для себя восстановил андроповский режим - работает по субботам. Громыке уже дает поручения, причем не просто - на квитке фамилия и своя подпись, а пишет записочки, указывая, как он себе представляет данный вопрос. То и дело, когда речь идет о международной политике, в поручения наряду с Громыко вписывает Пономарева. Думаю, не потому, что он его очень ценит, а чтоб в МИДе знали, что существует Центральный Комитет и он тоже занимается международными делами.
Вчера Пономарев, который давно уже собирался обсуждать «положение в компартии Финляндии», сделал это. Впрочем, я ему напомнил, прочитав телеграмму об итогах их чрезвычайного съезда. Собрались замы, плюс Балмашнов, Куцобан, Жилин и референт по Финляндии Федоров. Шапошников сделал сообщение. Это была какая-то жалкая мешанина, в том числе из совершенно не относящихся к делу сведений, вроде того, что в свержении
Да, Сааринен не выдержал испытания на наше бесцеремонное вмешательство, предал доверительность отношений КПСС-КПФ, но вмешательство- то есть, да еще какое и в каких грубых, просто гауляйтерских формах. И весь мир об этом знает. И братские партии (включая соцстраны) косятся или посмеиваются, наблюдая наши «операции» в отношении еще более братской КПФ.
Я напомнил о делегации во главе с Романовым, который ездил в Финляндию прошлой весной. Прочитай, говорю, памятку, которую вы ему подготовили и которую он, судя по последствиям, там произнес. Я в ужас пришел. Ни одна, самая ничтожная из партий, вроде «моей» мальтийской или ирландской, не позволила бы разговаривать с собой таким языком. А финны ворчат, иногда огрызаются, но терпят. Попробовали ли мы так поговорить с итальянцами, японцами или французами, - они бы показали бы нам «кузькину мать».
Вывод, который я предложил: надо менять линию, ставка на Синисало и Ко исчерпала себя, надо попытаться восстановить доверие руководства КПФ, наладить действительно товарищеские равноправные отношения.
Потом, уже вечером, когда я зашел к Б.Н., и разговор о финнах возобновился, я опять завелся, сказал: «Либо мы будем спасать партию и наш престиж, либо спасать двух друзей - Федорова и Смирнова (референтов по Финляндии). Пора кончать с положением, когда они на протяжении 15 лет монополизировали информацию о КПФ и оценки положения в ней, а значит и фактическое проведение линии. Дело, говорю, дошло до того, что Шапошников сегодня, на нашем совещании не постеснялся долго читать нам телеграмму посла по итогам съезда КПФ, которая фактически была написана Федоровым еще до съезда, и еще до того, как он был послан в Финляндию. А ведь раз эта бумага стала шифровкой и пошла по верху, это политический документ. И вот такой информацией мы потчуем ПБ полтора десятка лет и сами готовы в нее верить!» Б. Н. покачал головой.
На совещании замов меня поддержал Загладин, хотя округло, с реверансами в адрес Виталия (Шапошникова). Поддержал Брутенц, но тоже с экивоками и оговорками. А потом прибежал ко мне: «Толя, какой ты молодец. Мы сейчас обменялись с Вадимом Загладиным. Он говорит, что Толя мужественно выступил и т.д.» Против мня выступил Коваленко (один из замов), но обнаружил такую неосведомленность в предмете, что вызвал смех даже у Пономарева. Жилин промолчал. Косвенно одной репликой поддержал меня Куцобин (потом звонил и говорил, что целиком со мной согласен, но ему неловко было влезать - он специалист по Индии, как Коваленко по Японии). Шапошников, конечно, был взбешен, но сказать ему было нечего, да он и не умеет сказать, даже если есть что.