Черняев 1985
Шрифт:
– критиковал меня за то, что я пропустил в проектах речей Щербицкого, который на днях едет во главе парламентской делегации в США, «грубо критические пассажи».
Не успел я отправить текст, звонит Александров-«Воробей». «Читали?» - Читал. И он понес - в духе Меньшикова. Понес Афанасьева (главного редактора «Правды»), который не понимает элементарных вещей, составил текст, который уместен, если мы накануне войны, а не переговоров с США, глупые оскорбления. А если б они подобное написали в адрес Громыко? (Я смолчал, хотя надо бы ответить, что «Лше» печатает мемуары перебежчика Шевченко, громыкинского выкормыша и протеже и пишет о нашем министре такое, что любые политические оскорбления в адрес Шульца выглядят легкой иронией: о поборах и взятках во время визитов в Америку, об этом, кстати,
Я ответил, что, мол, и Пономарева старался убедить, что выступление Шульца - очередная антисоветская выходка, а никакая не «философия», что она имеет вполне прагматическое назначение: запугать Никарагуа и оправдать перед «западными демократиями» - союзниками гренадскую политику в отношении этой страны, что нечего нам поднимать шум по поводу каждой такой вылазки, что наша обостренная (болезненная) реакция только радует Шульца и американцев, убеждая их в том, что так и надо с нами поступать, раз нервничаем. Самое лучшее нам - отделаться фельетоном, презрительной, преднамеренно приниженной репликой, т.е. вести себя солидно, не показывать, что нас вывели из себя. На Б.Н.’а эти доводы не подействовали. Он заявил: «Я не согласен с вами». Александров тоже не согласился, сказав под конец, что рассчитывает, что я «внесу свою лепту, чтоб эта статья не появилась в таком виде».
Я попросил вернуть текст, еще раз по нему прошелся и еще ослабил оскорбительные и панические мотивы. Что, интересно, скажет завтра Б.Н.? И вообще - в каком , в конце концов, виде она появится?
Претензии Пономарева насчет «теоретической конференции» по Победе с участием зарубежных гостей и с его докладом. Иллюзионист! И какое жизнестойкое самомнение!
Международная сенсация в воскресенье: голосующий Черненко на экранах телевидения. Оказывается, это больничную палату «преобразовали» под избирательный участок. Полумертвый человек. Мумия. По опыту знаю, какие страдания приносит астма, делая человека полностью недееспособным. Это в моем 30-40-летнем возрасте! А ему 75! Между тем, он каждый день «выступает» с обращениями, ответами, предисловиями, записками!
Спектакль перед телевидением устроили, конечно, с его ведома. Эффект получился обратный. И у всех на устах (или в головах) одна мысль: какая жажда власти, ради которой жертвуют и уважением (если таковое осталось у кого), и формальным авторитетом, да и просто остатком жизненных сил.
2 марта 85 г.
Не знаю, как это получилось, скорее всего Пономарев настоял, но меня включили в группу по подготовке Отчетного доклада ЦК XXVII съезду. В понедельник Лигачев (он возглавит эту группу, а Зимянин - по политдокладу, туда вошел Загладин) соберет нас и определит, как мы будем жить до 15 августа - срока представления текста.
Продолжение о Шульце. Статью в «Правде», действительно, сильно успокоили, все мои предложения учтены. Но Б.Н. таки собрал замов, очень пугал. Не понравились ему и мои сомнения, и скепсис. Поручил готовить письмо братским партиям и социал-демократам с «аргументами» и призывами.
Был Яковлев (директор ИМЭМО, бывший посол в Канаде, бывший зам. зав. Отделом пропаганды ЦК). За год он был сильно обласкан: депутат Верховного Совета СССР, член-корреспондент АН СССР, член Программной комиссии и т.д. Однако, настроен по-прежнему зло-критически. О Программе сказал кратко: не готовы мы, чтоб написать настоящую Программу. Не будем мы ничего делать в соответствии с ней, если даже впишем туда дельные вещи, опять это будет пропагандистская брошюра для изучения студентами. Опять никто перед каждым Пленумом не предложит, чтоб заглядывали в Программу и спрашивали себя: а вот эта строчка? Как с ней - выполняем, нет?
Ругался по поводу истории с «антисоветской группой» в институте, которую разоблачили и
Москва полна анекдотами и смехом, а западная печать жуткими карикатурами и статейками по поводу болезни Черненко. И, конечно, «обсуждают», кто унаследует, у кого какие шансы: Горбачев, Гришин, Громыко, Романов. Обсуждается даже вариант (от русских, мол, всего можно ждать), что на самом деле Черненко мертв. И именно поэтому остановили матч Каспаров-Карпов, чтоб освободить Колонный зал для установки тела. Цитируют обильно Громыко, Зимянина с восхвалениями заслуг, вклада и выдающихся качеств Генсека, - что, добавляет «Ехргез», будет забыто раньше, чем выгорят свечи у гроба. Именно поэтому, видимо, решено было показать Черненко. Дважды он появлялся на телевидении - при голосовании якобы на избирательном участке и при вручении ему удостоверения депутата РСФСР, в последнем случае пытался даже что-то говорить. Зрелище убийственное: москвичи рассматривают эти акции как преднамеренную идеологическую диверсию.
Б.Н. собирал замов и весь состав партбюро Отдела по случаю очередного Постановления ЦК о борьбе с алкоголизмом. Приводил цифры: 4 млн. на принудительном лечении от алкоголизма, сотни тысяч ребят - в колониях и лагерях за преступления, , в прошедшем совершенные в пьяном виде. 25 % алкоголиков - женщины. Однако, о положении у нас в Отделе говорил, главным образом времени, хотя непосредственной причиной созыва партбюро было то, что на днях Жилин завалился к нему в кабинет совершенно бухой. С ходу можно назвать 10-12 алкоголиков, которые то и дело пьяными ходят по коридору. И среди них
Шапошников, который, однако, пользуясь свои положением зама, после попойки просто не является на работу - день, другой, полдня, а попойки бывают не реже 2-3 раза в неделю.
8 марта 85 г.
В понедельник Лигачев собрал группу по подготовке Отчета ЦК к XXVII съезду. Распределил по четырем подгруппам: Разумов - партия, Медведев - идеология, Вольский экономическая и социальная политика, Шарапов - международные вопросы. Я осмелился спросить, кто поручит Громыко дать нам материал по внешней политике. Лигачев реагировал раздраженно: сначала обещал было позвонить, потом передумал: сами доставайте. Я опять напомнил, что в отличие от других отделов, представленных в первых трех подгруппах, у нас, международников, отношение с министерствами принципиально иное: МИД неподведомствен Международному отделу ЦК. Это вызвало еще большее раздражение, впрочем, и удивление присутствовавших: для многих такая ситуация была неожиданностью.
Потом я говорил о том же Пономареву: мол, мы, конечно, сами (в подгруппе) можем написать отчет о внешней политике КПСС за межсъездовский период, но это будет материал для издевательств со стороны МИД’овцев и предлог для еще большей дискредитации Международного отдела в глазах тех же секретарей ЦК: вы, мол, подготовили неквалифицированно. Б.Н, мне ответил, что он позвонит Лигачеву. Так и осталось неясным, кто же поручит МИД’у сделать кусок о собственно внешней политике между XXVI и XXVII съездами. Невольно вспомнишь Суслова: снимет, бывало трубку, скажет: «Подготовьте, товарищ Громыко, материал такой-то, к такому-то сроку» и, не заслушав ответа, положит трубочку! Ныне никто в ЦК ничего подобного сделать не может: Черненко вообще полностью отдал на откуп внешнюю политику Громыке. А Горбачев еще не располагает сусловской «силой», не решается.
Итак, 15 марта мы, группа по подготовке Отчета, как и группа по политическому докладу, сядет в Волынском и начнет. Срок - 15 августа.
Был я во вторник на Секретариате, еще раз понаблюдал, с каким пренебрежением относятся к Пономареву. Другие спорят между собой, горячатся, не соглашаются, возражают друг другу, отстаивают по несколько раз свою позицию,
– особенно Зимянин шумен и с ним часто не соглашаются. Но они все между собой «свои», это разговор и спор между товарищами, как у нас в консультантской группе