Черные банкиры
Шрифт:
Майор Максимов был из весельчаков, упитанный, краснощекий, он всю дорогу сыпал анекдотами, заразительно хохотал, чем даже слегка притомил своих попутчиков.
За окнами грязновского «форда» мелькали безрадостные картины поздней осени: пустыри, кучи мусора, гаражи, склады, потом потянулся лесной массив.
– Все, мужики, тормозите! Приехали, – сказал Максимов.
Машина остановилась на обочине, пассажиры вышли в промозглую сырость, кутая подбородки в воротники и поеживаясь от холода.
– Какая мерзость эта осень! Уж лучше бы морозец! – потирая руки, произнес Максимов, глядя
– Ну, это ты, майор, уже сочиняешь, – засомневался Турецкий.
– А чего мне сочинять? Я всяких мертвецов за свою службу насмотрелся, а такого впервые видел. Честно вам говорю.
– Гильзы нашли? – спросил Грязнов.
– Да. Автомат Калашникова, экспертиза подтвердит.
– Хорошо. Мы проследим, чтобы все следственные материалы были направлены к нам, так как дело мы забираем.
По этой дороге уже проехало множество машин, возможно, и был свидетель, видевший трагедию сегодняшней ночи, да где ж его искать… Место пустынное, впереди овраг. Это счастье, что убийцам не пришла в голову мысль захоронить труп где-нибудь в лесу. Тогда б и вовсе никаких следов не нашлось бы.
– Ладно, можно ехать. Конечно, нужно подключить агентуру. И еще. Считаю, что надо дать объявление в прессе и на телевидении, может, хоть таким образом найдется какой-нибудь свидетель, – сказал Турецкий.
– Теперь куда? – уточнил Грязнов.
– Завезем майора и – в Москву. Надо встретиться с сослуживцами убитого бухгалтера и родителями, если таковые имеются. Будем выполнять свои обязанности.
– Кстати – об обязанностях, – сказал Максимов, грузно усаживаясь в машину. – Дело было так. Посватался к молодухе богатый старикашка, то да се, сыграли свадьбу. Вот женщина и думает: «Черт с ним, с этим стариком! Заведу себе любовника и буду жить, хоть богатством воспользуюсь. Может, и хорошо, что он ничего не может». Легли спать в разных спальнях, как и положено в богатых семьях. Но прошло минут десять, послышался стук в дверь, входит старик, вежливо просит прощения за вторжение, но пришел, мол, по делу – выполнить супружеские обязанности. Женщина удивилась, но отказывать не стала. Супружеские обязанности, сами понимаете, дело святое. Старичок поработал, убрался восвояси, а минут через десять опять стук в дверь. Оказывается, он снова пришел выполнить супружеские обязанности. Прошло некоторое время – все повторилось. Тут уж женщина вся измаялась и возмутилась: «Сколько можно? Всю ночь ходите и ходите! Обязанности выполняете и выполняете, а когда же я спать буду? Скоро утро на дворе!» Старик подумал и ответил: «Прости, голубушка, проклятый склероз замучил. Выполню обязанности и забуду, вот так и хожу всю ночь. Ты уж меня останавливай, когда невмоготу станет…» Максимов захохотал. Слушая его смех, невольно улыбнулись и Турецкий с Грязновым.
Тяжелая работа, близость чужой беды и собственной смерти приучила этих людей жить, не зацикливаясь на мрачном, а искать отдохновение в чем-то простом и обычном: в сочувственном взгляде, в шутке и анекдоте, иногда в цинизме. Иначе выжить здесь было бы невозможно. Слишком страшна жизнь, попранная смертью.
В фирме «Спектр» было немноголюдно: секретарша, несколько менеджеров, четверо охранников. У всех был подозрительно занятой вид, словно никого не интересовало появление в офисе начальника Московского уголовного розыска и «важняка» из Генпрокуратуры.
Длинноногая секретарша, улыбчивая, с чистым приятным лицом, с нарочитой вежливостью предложила им кофе.
– Примите наши соболезнования по поводу безвременной кончины вашего коллеги, – сказал Турецкий.
– Ой, это ужасно! Я была в шоке! Правда! Женя такой безобидный человек, кому понадобилось его убивать?
На лице девушки было написано искреннее сожаление о том, что Крохина не стало.
– Как вас зовут? – спросил секретаршу Грязнов.
– Светлана, – ответила она жеманно, моментально забыв о своем недавнем шоке.
– Прекрасное имя. Скажите, Светлана, а какие отношения были у Долгалева и Крохина? – Слава замер в ожидании.
– Обыкновенные.
– Не ссорились?
– Не знаю. Я вообще предпочитаю ничего не слышать и не видеть. В кабинете Долгалева часто бывает шумно: анекдоты рассказывают, о чем-то спорят. Это мужские дела, они меня не касаются.
– А как прошел вчерашний день? – спросил Турецкий.
– Обыкновенно. Собрались к вечеру в кабинете директора, шумели, потом уехали проводить Долгалева в Петербург, – сказала секретарша, допивая свой кофе.
– А каким транспортом ваш шеф намеревался уехать?
– Не знаю.
– Спасибо, Светлана, кофе был замечательный, – поблагодарил Турецкий. – Мы зайдем еще к вашим менеджерам, пообщаемся.
– Да. Пожалуйста, они в соседней комнате.
Трое парней сидели у компьютеров, чрезвычайно занятые.
– Здравствуйте, молодые люди, мы из Генпрокуратуры к вам с визитом, – представился Турецкий.
Парни настороженно переглянулись.
– Скажите, пожалуйста, чем вы занимались вчера вечером?
Плотный коренастый парень спокойно ответил:
– Проводили Долгалева и разъехались по домам.
– Расскажите поподробнее, как ехали, куда? На чем уехал Долгалев?
– По Ленинградскому шоссе проводили за Химки, потом вернулись. Долгалев дальше поехал с водителем на «мерседесе».
– А почему вы за всех отвечаете? Остальные отчего молчат?
– Подтверждаем. Да, так и было, – вразнобой ответили двое.
– На Волоколамское шоссе не сворачивали? – уточнил Грязнов.
– Нет, – ответил плотный. – Зачем, это же не по пути?
– А Крохин тоже был с вами? – спросил Турецкий.
– Нет, он уехал домой. У него голова болела. – Плотный ухмыльнулся. – Он у нас такой хлипкий был…
– Как он себя вел? О чем вы совещались вчера перед отъездом?
– Производственные дела. Обычные темы… И Крохин вел себя, как обычно. Собственно, я ничего особенного не заметил, – заключил плотный.
– Хорошо, значит, ничего вы нам рассказать не можете? – задумчиво произнес Турецкий. – Надеюсь, вы осведомлены, что за дачу ложных показаний следует серьезное наказание? А теперь, пожалуйста, назовите себя полностью, я запишу. На днях я вызову всех вас на допрос.