Черные боги, красные сны
Шрифт:
Сквозь гул пламени Смит слышал, как Ярол пробормотал что-то изумленным голосом. Затем он поднес бластер совсем близко к кучке серого пепла — хрустальный трон так и засверкал, отражая пламя, и голубые искры задрожали в темноте. Края пепельной горки, хотя и не сразу, охватило зловещее красное сияние. Вот уже весь холмик светился красным, то тут, то там вспыхивали язычки пламени.
Ярол убрал палец с курка бластера и присел, наблюдая, как разгорается пыль. Когда пламя стало слишком ярким, он слез с трона и, осторожно спустившись по скользким хрустальным ступеням, подошел к Смиту. Но тот его даже не заметил. Все его внимание было приковано к яркому пламени, пожиравшему то, что прежде было богом. Неистовое пламя порой вспыхивало невиданными красками — пыль, когда-то бывшая самим Черным Фаролом, повелителем тьмы, медленно исчезала, оказавшись
Постепенно пламя разгоралось все сильнее, и вот уже жуткие отсветы заплясали на хрустальных стенах и на потолке, и пол засверкал от этой дикой огненной пляски.
Зал наполнился удивительным запахом горящей пыли, оставшейся от бога... Смит вдохнул в себя дым, и голова у него закружилась, отсветы пламени на стенах заколыхались, слились вместе, и вдруг ему показалось, будто он сам парит в воздухе, а в темноте мелькают какие-то диковинные картины. Смутные фантастические картины вспыхивали на стенах и исчезали — они возникали то у него над головой, то пробегали под ногами, заставляя его кружиться вместе с ними. Казалось, эти картины были отражениями древнего мира, существовавшего миллионы лет назад. Все это время они были скрыты в хрустальных стенах и теперь пробудились к жизни от волшебного прикосновения пылающего бога.
Дым щипал ему ноздри, кружил голову — а вокруг него, над головой, под ногами, мелькали странные, жуткие картины, проступая сквозь хрусталь и тут же исчезая. Перед глазами его проносились восхитительные пейзажи, величественные горы. Ничего подобного в своей жизни он никогда не встречал. Белое солнце поднималось над прекрасной страной. Реки с ревом несли свои воды вдоль зеленых берегов. Он видел множество лун, величественно восходивших на пурпурном небосклоне, украшенном сверкающими созвездиями, казавшимися ему удивительно знакомыми и все же не похожими ни на одно из известных ему... Он видел зеленую звезду там, где должен быть красный Марс, и далекую, крохотную, как ушко иголки, белую точку в том месте, где сегодня находится Земля. Диковинные города мелькали на хрустальных темных стенах. Башни, шпили, остроконечные купола высоко уходили в небо, сияя под раскаленным белым солнцем; странные корабли бороздили небо... Он видел сражения, видел, как страшное оружие, название которого не известно даже археологам, превращает высокие башни в руины, затем хрустальные стены окрасились кровью. Он видел триумфальное шествие существ, по всей видимости, это были предки человека, которые маршировали по сияющим улицам города... странные, диковинные существа, такие похожие и в то же время ничуть не похожие на людей... Он понял, что в этих неясных образах перед ним мелькала история погибшей, всеми забытой цивилизации.
Он видел, как похожие на людей существа пали на колени перед зловещей темнотой, нависшей над огромными сияющими городами и затмившей белые небеса. Он видел, как пришел Черный Фарол... хрустальный трон в хрустальном зале, а в нем странные человекоподобные существа ряд за рядом распростерлись на земле перед тройным троном. Трон этот сиял такой ослепительной чернотой, что Смит не мог поднять на него глаз. И вдруг неожиданно все картины расплылись и задрожали, страшная, яркая молния пронеслась по стенам, и весь огромный зал еще раз наполнился сиянием столь ярким, что оно не светило, а ошеломляло, ослепляло, сводило с ума видевших его.
У Смита мелькнула мысль, что он видит конец света, и в тот же миг он погрузился в забытье. В голове его все дико завертелось, глаза ослепли от яростного сияния, он споткнулся и погрузился во тьму.
Когда он вновь открыл глаза, вокруг было темно, хоть глаз выколи. Пламя на троне погасло, уступив место вечной тьме. Неуклюже переставляя ноги и спотыкаясь в темном тоннеле, едва освещаемом их фонариками, Смит и Ярол отправились назад. Шли они долго, но в конце концов длинный тоннель вывел их наверх. За горным хребтом тихо угасал тусклый марсианский день.
Потерянный рай
Наклонившись через стол к Смиту, Ярол, венерианин, быстро положил ему руку на запястье.
— Посмотри-ка туда! — тихо сказал он.
Смит лениво бросил взгляд своих бесцветных глаз в ту сторону, куда едва заметно кивнул его приятель.
У любого новичка, впервые оказавшегося здесь и увидевшего представшую перед его взором панораму, захватило бы дыхание, настолько величественна она была, но для Смита она не представляла собой ничего особенного. Они сидели за одним из столиков возле самых перил парапета, протянувшегося на головокружительной высоте — около тысячи футов, а под ними раскинулся Нью-Йорк с его стальными террасами, пролетами транспортных мостов и эстакад, соединявших между собой здания и другие сооружения, по которым бесконечным потоком текли нескончаемые толпы людей. Представители всех трех обитаемых планет, бродяги, космические путешественники и странные полуживотные-полулюди влились в толпы Земли и сновали теперь в обе стороны по гигантским стальным мостам, перекинутым на огромной высоте и пронизавшим все пространство Нью-Йорка. С высокого парапета, где сидели Смит и Ярол, можно было видеть, как мимо них проходит вся Солнечная система, планета за планетой, под сводами, ярусами, ниспадавшими вниз террасами — и пропадает в мерцающей тьме, за которой скрывалась озаренная далекими огнями поверхность планеты Земля. Ярол небрежно оперся локтем о парапет и смотрел вниз, где в зияющей пустоте кипела напряженная жизнь.
Но Смит, глядя туда, куда указывал его приятель, видел лишь обычную толпу прохожих, суетливо спешившую по стальному мосту этажом ниже.
— Видишь? — пробормотал Ярол.— Вон там идет тип, невысокий такой, в красном кожаном плаще. Вон тот, с седыми волосами, у самого края моста, идет не торопится. Заметил?
— Ну и что? — равнодушно хмыкнул Смит, когда наконец увидел того, кем вдруг заинтересовался Ярол.
А тип был действительно странноватый. Он медленно брел по мосту, стараясь держаться в стороне от основного потока спешащих пешеходов. Его красный плащ был перетянут поясом, и это особенно подчеркивало хрупкость телосложения этого человека, которая бросалась в глаза даже на большом расстоянии. Тем не менее у Смита, несмотря на всю худосочность и низкорослость этого субъекта, не сложилось впечатление, что он отличается слабым здоровьем. Голова его была непокрыта, и ветерок развевал его шелковистые седые волосы. Под мышкой у него торчал квадратный сверток. Причем видно было, что он старается всячески оберегать этот сверток, чтобы случайный прохожий ненароком не задел его.
— Спорим на бутылку,— сказал Ярол, и его мудрые глаза вспыхнули из-под длинных ресниц озорным огоньком,— ты не знаешь, какой он расы и с какой он планеты.
— Все равно моя очередь платить,— хмыкнул Смит.— Ну не знаю, ну и что из этого? К чему ты клонишь?
— Да нет, я так. Просто интересно. Я только раз в жизни встречался с представителями этой расы. А ты вообще никогда, готов поспорить. А ведь это землянин, и, наверно, раса эта одна из самых древних. Слышал когда-нибудь о силсах?
Смит молча помотал головой, не сводя глаз с небольшого человечка, который вот-вот должен был исчезнуть из виду, скрывшись за выступом террасы, на которой они сидели.
— Они живут где-то в глубинах Азии, никто не знает, где именно. Но это не монголы. Это чистая раса, у них нет двойников во всей Солнечной системе. Думаю, они и сами не помнят, от кого произошли, хотя у них существует множество легенд, а там говорится про такие древние события, что и подумать страшно. Вид у них странный: волосы седые, и сами хрупкие как стекло. Держатся они обособленно. И уж если кто из них покинул свои края и отправился в путешествие, значит, у него есть на то очень веская причина. Интересно, что заставило того парня... а впрочем, плевать. Просто я увидел его и вспомнил о слухах, которые про них ходят. Говорят, они хранят какую-то тайну — только не смейся. Какая-то необыкновенная и удивительная тайна, а их народ обязан хранить ее. Вот бы узнать, что за тайна такая, много бы я дал за это, ужасно любопытно.
— Нечего совать нос в чужие дела,— ответил Смит, зевнув,— меньше знаешь — крепче спишь. От этих тайн только головная боль.
— Нам это не грозит,— пожал плечами Ярол,— давай-ка лучше выпьем. Кстати, твоя очередь заказывать — и считай, что я ничего тебе не говорил.
Ярол поднял было руку, чтобы подозвать официанта, суетливо бегающего от столика к столику, но тут же опустил ее. Из-за угла на террасу, огражденную от пропасти уходящей вниз улицы перилами, где стояли столики, вышел тот самый человечек в красном плаще. Именно к нему был прикован взгляд Ярола. Его щуплая фигура, увенчанная седовласой головкой, робко двигалась вдоль перил; руки его прижимали к груди сверток. По виду его нетрудно было догадаться, что он не привык к таким скопищам снующих взад-вперед толп народа, к блестящим стальным террасам, висящим в воздухе в тысяче футов от поверхности земли.