Чёрные бушлаты. Диверсант из будущего
Шрифт:
— Барсова, как я понимаю, это радистка. А Кольцов — это кто такой?
— Лейтенант Кольцов — это командир группы окруженцев, которые встретились с Манзыревым, когда он нес к фронту послание Барсовой. Он дал интересные показания о некоторых особенностях поведения Манзырева.
— Что это за особенности?
— Он обратил внимание, как Манзырев ходит, его манеру обращения с оружием и умение командовать.
— Что?
— Да вот, товарищ комиссар, посмотрите сами. Вот выдержка из протокола допроса лейтенанта Кольцова.
— Давайте сюда. Так… Интересно… Очень даже… Надо же. Интересные вещи пишет этот ваш Кольцов. Его послушать, так перед нами не беглый зек, а прямо таки выпускник академии Генштаба. Тут тебе и умение командовать, и действия с подстраховкой.
— Да, у меня тоже сложилось похожее впечатление. То,
— Ты, Василий Андреевич, много еще не знаешь. И чувствую я, что без подробного разъяснения тебе сложившейся обстановки, еще бог знает, до чего додумаешься. Вот ответь мне, какова, по-твоему, цель операции «Снег»?
— Ну, это ясно, товарищ комиссар. Внедрение «Рыжего» в разведшколу к Ланге.
— Как, по-твоему, много ли у немцев таких разведшкол?
— Ну, я полагаю, что десятка полтора как минимум наберется.
— И что, каждой школой занимается руководитель моего уровня? Это вообще не мое дело, если внимательно посмотреть. Пускай этим разведка занимается, а не ГУГБ. У нас, если ты забыл, задачи немножко другие. Тебя это, ни на какие мысли не наводило еще? Почему вдруг задачу, относящуюся к разведке, курирую непосредственно я, хотя мои интересы все здесь, в Москве?
— Задавался я этим вопросом, товарищ комиссар.
— И до чего додумался?
— Ланге. Думаю, в нем вся загвоздка.
— И в чем же эту загвоздку ты видишь?
— Ну, он давно у нас тут сидит…
— И что, он один такой?
— Я думаю, что не один.
— Да их, Василий Андреевич, тут десятки, если не сотни, сидят. Если за каждым персонально комиссар госбезопасности приглядывать будет, то на всей остальной работе можно поставить большой жирный крест. Ланге сидел здесь с 1937 года. Он действительно разведчик, кадровый. Еще рейхсверовской выучки. Каста, так сказать. Из старых он, понимаешь?
— Понимаю, товарищ комиссар.
— Не все еще ты понимаешь. Его сюда не просто так забросили. Он же старый. У него концы на самом верху. И здесь он у нас не просто резидентом сидел, он связной. Связной между ихними старыми и нашими. Ты что думал, мы тут всех повыкорчевывали в свое время?
— Да нет, товарищ комиссар. Наверняка кто-нибудь да остался.
— Правильно ты мыслишь. Остался. И не один. И поверь мне, Василий Андреевич, этот человек не завскладом в Мухосранске служит. Он вообще, может быть, на одном со мной этаже сидит и по утрам в коридоре здоровается. Кто-то же прикрывал Ланге все это время. Как только мы на хвост какому-нибудь контакту садились, так тут же его и рубили по-живому. От нас утечка шла, Василий Андреевич, от нас. И за все это время мы почти ни на шаг к разгадке так и не подошли.
— Так надо было взять его, товарищ комиссар. На допросе все бы и рассказал.
— Я не поторопился тебя умным назвать? Ты думаешь, мы такого не пробовали? Двоих мы взяли. Так одного охрана при попытке к бегству застрелила, а второй таинственным образом в камере окочурился.
— Ну, всякое бывает, товарищ комиссар. Могло и так быть.
— Могло, не спорю. Только вот охранника, который первого застрелил, через два дня машина сбила. А врач, который вскрытие второго делал, таинственным образом на рыбалке утоп. На речке с максимальной глубиной в метр. Теперь ты понимаешь, почему вся эта операция по вашему ведомству шла, по линии разведки, а я ее только курировал, да и то неофициально. О нашем с тобой сотрудничестве, кроме нас двоих, знает еще пара человек. Да и те на самом верху.
— Теперь ясно, товарищ комиссар. А как так случилось, что Ланге в тюрьму сел? И почему его блатные за своего приняли? Я и сам, когда с делом знакомился, себе этот вопрос не раз задавал.
— Спрятали его туда. Легенду ему, видимо, заранее готовили. Нашлись среди воров люди, которые его знали. И подтвердили, где нужно. Правда, кончили они все плохо. Кого по пьяному делу зарезали, кого охранник с вышки стрельнул. Так что и здесь мы концов не нашли, как ни искали. И спрятали его в тюрьму очень своевременно. Я чуть умом не двинулся, пока гадал, куда он делся. Мы только через год его нашли. И за все это время он в лагере не просто так сидел. У него и связь с волей налажена была, и сообщения свои он отправлять умудрялся успешно. Вот тут нам, наконец, и подфартило, — сели мы на его канал связи. Удалось вычислить подлюку, который его почту туда-сюда таскал. Брать мы его, конечно, не стали, но письма с того момента просматривали. Отследить их получателей здесь не вышло. Шли они все в никуда. Никто их с почты не забирал. Так что читали их где-то посередине. Или мы что-то не до конца выявили. Во всяком случае, информацию, им получаемую, мы читали, как я полагаю, всю. И из нее ясно было, что и у немцев тоже какие-то там шашни идут. И цель их общая — договориться между собой. На какой почве, и какой ценой — ничего этого мы не знали. Но, ясно было одно. Такого спеца, как Ланге, они без дела не оставят. Обязательно они его к чему-то серьезному приставят. И при этом у него должен был остаться канал связи с нашими мерзюками. Не будут его, теперь из дела выводить, он и так знает слишком дофига, чтобы его сейчас в сторону подвинуть ни с того, ни с сего. Вот и родилась мысль — подставить ему своего человека. По своим каналам удалось выяснить, что могут ему предложить пост начальника разведшколы. Вот тут и появился «Рыжий». Как консультант он был бы очень кстати. Да и связей у него тут полным-полно. Начали мы его потихоньку к Ланге подводить. Знали мы, что будут Ланге проверять. И не только его, но и всех, кто с ним рядом будет. Вот и решили выставить его героем в глазах немцем — организовать побег. Но, не успешный, а провальный, так чтобы он по лезвию прошел и только чудом уцелел. Это должно было снять с него все подозрения. Вот и стали мы искать среди зеков известного спеца по побегам. Чтобы уж совсем без сучка и без задоринки все прошло. Ты спрашиваешь, откуда взялся Манзырев? Так вот — его выбрал я.
— Вы, товарищ комиссар?
— Именно я. Перелопатил кучу дел и выбрал такого деятеля, чтобы ни у кого никаких подозрений не возникло. Почти полжизни по зонам и по тюрьмам провел, и с нами его никто, даже при желании связать не смог бы. Перевели его в ту же зону, где и Ланге сидел, «Рыжего» к нему подвели аккуратно. Устроили Манзыреву встречу с Ланге, они оба там, в авторитете значились, и общаться были просто обязаны. За ними там присматривали аккуратно, и помимо «Рыжего» там свои люди были. Все по плану шло. Начали они побег готовить и решили мы их на этап выводить. Уж больно нереальным выглядел бы побег с зоны. Да и свидетелей там было много, ни к чему это нам было. Тут у нас первая накладка получилась — накрыло эшелон бомбами. Однако же, все персонажи основные живы остались, и перевели их в город. Заодно и поближе к будущему месту работы Ланге, про это мы уже знали. Тогда я и приказал готовить побег там. На месте за этим присматривал Гаврилов.
— Николай Павлович?
— Он самый. Специалист по оперативным комбинациям. Он оперативником был — дай бог каждому, и о лучшем исполнителе в данном случае я бы и мечтать не смог. Провел он свою операцию без сучка и без задоринки. Кого надо — положили, кого надо — повязали. Быстро организовал он там суд, тут даже ничего придумывать не пришлось, все и так наверху лежало. И впаяли мы всем уцелевшим высшую меру. Все по закону, честь по чести, и придраться не к чему. И вот тут позвучал первый звоночек. Прислал мне Гаврилов сообщение, в котором, между прочим, указал, что в отношении Манзырева есть у него очень серьезная информация. Настолько серьезная, что передать он ее по связи не мог.
— А он в курсе дела был?
— В полном. И про крота в наших рядах знал. Ставить операцию под удар ни он, ни я права не имели и поэтому по связи передавать ничего не стали бы. Он и писал-то не напрямую мне и подписывался не своим именем и званием. Для него тоже легенду вовремя написали — будь здоров! Однако думается мне, что это не очень нам помогло.
— В каком смысле не помогло?
— Раскрыл Ланге Гаврилова. Уж и не знаю как, но понял он, что Гаврилов не тот, за кого себя выдает. Был у нас с Гавриловым оговорен сигнал и на этот случай, вот он его и дал.