Черные деньги
Шрифт:
— С кем он играл?
— С разными людьми. Не думайте, что я часто его видел. Дело в том, что я его избегал.
— Почему?
— Это был грубый человек, больной и вспыльчивый. Мне не нравилось, как он говорил со мной, будто я лакей. Я профессионал, — гордо заявил Эрик Мальковский.
Я понимал, что чувствовал Эрик. Я сам был полупрофессионал. Я дал ему еще двадцать долларов, и мы отправились на разных машинах в клуб.
Элла открыла комнату позади кабинета управляющего, и Эрик погрузился в папки, стоящие
Я прошел обратно в зал. Музыка все еще играла, но вечеринка заканчивалась. Остались фэны, и все сконцентрировались вокруг бара. Было еще не поздно по стандартам ночных гуляк. Но за мое отсутствие большинство участников как-то сникли, будто их захватила некая болезнь: маниакально-депрессивный психоз или сердечная недостаточность.
Только бармен совсем не переменился. Он делал коктейли, подавал их и стоял в стороне от людей, держа всех под наблюдением. Я показал ему снимок Китти и негатив. Он поднес их к флюоресцирующей лампе в задней части бара.
— Да, помню и человека и девушку. Она пришла с ним однажды сюда и пыталась пить коньяк и виски. В отношении спиртного это все, что она знала. Она закашлялась. Около нее закрутилось четверо или пятеро парней. Они стукали ее по спине, и ее муж разогнал их. Я и мистер Фэблон привели ее в чувство.
— А как попал в эту историю мистер Фэблон?
— Он был одним из них.
— Это были его друзья?
— Я не стал бы это утверждать. Он был просто с ними. Они держались вместе. Может быть, ему понравилась женщина. Она была сногсшибательна. Я признаю.
— А Фэблон был дамским угодником?
— Вы говорите не то, что я. Он любил и ценил женщин. Но не гонялся за ними. Кое-кто из них гонялся за ним. Но у него оказалось достаточно рассудка, чтобы не путаться с этой особой. У ее мужа была плохая репутация.
— Кто он, Марко?
Он пожал плечами:
— Я никогда не видел его раньше и с тех пор. И я не слушал, о чем они говорят. Он пользовался дурной славой, вспыльчивый, с крепкими мускулами. — Как он попал сюда?
— Он остановился здесь. Некоторые члены клуба не могут отказать, когда их просят одолжить карточку.
Он посмотрел вокруг с высокомерным видом.
— Подать вам выпить?
— Нет, благодарю.
Марко наклонился ко мне через бар:
— Может, мне не следовало это говорить, но миссис Фэблон была здесь совсем недавно.
— Ну и что?
— Она задала мне тот же вопрос, что и вы. Думаю ли я, что ее муж совершил самоубийство. Она знала, что у нас с ним дружеские отношения. Я сказал ей, что я так не думаю.
— Что она ответила?
— У нее не было возможности ответить. Доктор Сильвестр вошел в бар и увел ее. Выглядела она неважно.
— Что вы имеете в виду?
Он сделал головой быстрый отрицательный кивок.
Вошла женщина и попросила двойное виски. Она находилась позади меня, и я не узнал ее, пока не услышал голоса.
— Мой муж пьет двойные порции шотландского виски, и я говорю: что хорошо для гусака, то хорошо и для гусыни, и наоборот.
— О'кей, миссис Сильвестр, все верно.
Марко положил снимки и негатив на стойку бара и налил ей скромную порцию двойного виски. Она протянула мимо меня руку и схватила и виски, и карточку Китти.
— Что это такое? Я люблю рассматривать карточки.
— Это мое, — сказал я.
Ее затуманенные от спиртного глаза, казалось, не признали меня.
— Вы не возражаете, если я взгляну на это? — сказала она. — Это ведь миссис Кетчел, не так ли?
— Кто?
— Миссис Кетчел, — повторила она.
— Из ваших друзей?
— Едва ли. — Она подтянулась. Ее волосы в беспорядке спадали на лоб.
— Ее муж бы одним из пациентов моего мужа. Доктора не могут себе сами выбирать пациентов, как вы знаете.
— У меня та же проблема.
— Конечно, вы детектив, не так ли? Что вы делаете со снимком миссис Кетчел?
Она помахала карточкой перед моим носом. Какое-то время все присутствующие в баре смотрели только на нас. Я взял карточку из ее рук и положил с негативом в карман.
— Вы можете доверять мне все ваши темные, страшные секреты, — сказала она. — Я докторская жена. Я умею хранить тайны.
Я соскользнул со стула и потянул ее от бара к пустому столу.
— Где доктор Сильвестр?
— Он повез Мариэтту Фэблон домой. Но он вернется.
— Что случилось с миссис Фэблон?
— А что могло с ней случиться? Мариэтта мой старый друг, один из самых старых, которые у меня есть в городе, но она, конечно, в последнее время, позволила себе развалиться на куски — и физически, и морально. Я не возражаю, когда люди напиваются, — я сама набралась уже, по сути дела, мистер Арч...
— Арчер, — поправил я.
Она продолжала:
— Но Мариэтта пришла сюда вечером как затянутая в петлю. Она вошла, если можно так сказать, буквально как на ходулях. К тому же, будто они резиновые. Джордж собрал, что осталось от нее, и повез домой. Она становится все большим и большим бременем для Джорджа.
— В каком смысле?
— Морально и финансово. Она не платит по счетам, конечно, насколько я помню, ну да это ладно. Ты, друг, живи и давай жить другим. Но когда речь заходит о том, чтобы вытягивать из него все больше и больше денег, — это уже слишком.
— А она этим занимается?
— А как же. Сегодня она позвала его на обед — я была в это время у парикмахерши — и внезапно попросила пять тысяч долларов. У нас нет таких денег под рукой. Банк — единственное место, где их можно достать. Так он хотел получить мою подпись для займа. Но я сказала «нет».