Черные деньги
Шрифт:
Она помолчала, и ее пропитанное алкоголем лицо внезапно стало спокойным. Мне кажется, она начала вспоминать прошедшее.
— Я разбалтывала вам свои темные, мрачные тайны. Правда?
— С этим полный порядок.
— Порядка не будет, если вы сообщите Джорджу, что я вам сказала. Вы не скажете об этом Джорджу?
Она выплеснула свою злобу, но не хотела нести за это ответственность.
— Все нормально, — сказал я.
— Вы хороший. — Она потянулась к моей руке, лежащей на столе, и крепко пожала ее. Сейчас она была больше взволнованна,
— Арчер, — сказал я.
Все еще держа мою руку, она поднялась и потащила меня в сторону танцевальной площадки. Мы крутились, и ее волосы в беспорядке спадали со лба ей на глаза, а порой задевали и мое лицо.
— Мое первое имя — Одри, — призналась она. — Какое у вас, мистер Арчер?
— Фоллен, поверженный.
Ее смех повредил мне барабанную перепонку. Когда музыка прекратилась, я подвел ее обратно к столику и вышел в вестибюль. Элла была на посту и выглядела довольно усталой.
— Измучились?
Она взглянула на себя в стенное зеркало.
— Не очень уж. Это все музыка. Она действует мне на нервы, когда я не могу танцевать. — Она провела ладонью по лбу. — Не знаю, долго ли я смогу выдержать на этой работе.
— А сколько вы уже здесь?
— Только два года.
— А что делали до этого?
— Была домашней хозяйкой. В действительности я серьезным ничем не занималась. — Она переменила тему:
— Я видела, как вы танцуете с миссис Сильвестр.
— Это упражнение для ног. — Я не то имею в виду. — Она не объяснила, что значит ее «то». — Будьте осторожны с Одри Сильвестр. По сути, она не пьяна, но, когда пьет, она напивается.
— И что тогда она делает?
— Все, что ей приходит в голову. Полуночный заплыв в океане, полуночное валяние в сене.
— Той ночью?
— Я бы не удивилась.
— Ей можно верить?
— Зависит от того, с кем и о чем она разговаривает.
— Вот, — я достал из кармана карточку Китти. — Она говорит, что ее имя Кетчел и ее муж был одно время пациентом доктора Сильвестра.
— Полагаю, что она это знает.
— Кстати, о пациентах доктора. Я понимаю, что он отвез миссис Фэблон домой?
Элла кивнула безразлично головой.
— Я помогла ей дойти до машины. Мы оба оказывали ей помощь.
— Она была в сильном подпитии?
— Сомневаюсь. Она вообще мало пьет.
— Миссис Сильвестр говорит, что она была...
— Миссис Сильвестр не надежный источник, особенно когда она сама пьяна. Мариэтта — миссис Фэблон — была скорее больна и расстроенна. Она гораздо больше обеспокоена за Джинни, чем показывает.
— Она говорит об этом?
— Не так много. Но она пришла сюда за поддержкой. Она хотела, чтобы кто-то сказал ей, что она поступает правильно, поощряя Джинни на такой поступок.
— Значит, она обо всем знает?
Элла кивнула.
— Джинни приходила сегодня вечером домой. Она забрала некоторые вещи и попрощалась. Она была там не больше пяти минут, что больше всего расстроило ее мать, по моему мнению.
— Когда это было?
— В течение последнего часа, примерно так.
— Вы — добротный свидетель. Что вы думаете о том, чтобы стать моим постоянным работником?
— Все зависит от того, о чем предстоит свидетельствовать.
Мы лениво улыбнулись друг другу. У нас обоих были неудачные браки.
Я удалился в регистрационную комнату. Мальковский сидел, склонившись над вытянутым ящиком, роясь в карточках.
— Надеюсь, что дело продвигается. Как могу судить, тогда было семь посторонних гостей, одиноких и пар. Я исключил четыре из них. Их я сам знал, и они, как правило, повторялись. Остается три. Сандероны, де Хоувенель и Берглундсы. Но ни одно имя ничего не напоминает.
— Попробуйте Кетчел!
— Кетчел! — Он поморгал и улыбнулся:
— Думаю, что это и есть то имя. Я не мог найти его среди карточек гостей однако.
— Ее могли вытащить.
— Или потерять, — добавил он. — Эти старые папки находятся в весьма плохом состоянии. Но я уверен, что это Кетчел. Откуда вы его узнали? — От одного из членов. — Я вынул негатив. — Вы можете напечатать мне несколько копий?
— Нет ничего невозможного.
— Сколько потребуется времени?
— Думаю, несколько сделаю к завтрашнему дню.
— Завтра утром в восемь часов. Поколебавшись минуту, он сказал:
— Попытаюсь.
Я вручил негатив с наставлением о том, чтобы его не потеряли, и попрощался с ним у входной двери. Когда он не мог уже слышать, Элла настороженно сказала:
— Надеюсь, вы ему хорошо платите. Всего, что он получает от своего фотографирования, едва хватает на жизнь. А у него жена, дети.
— Я плачу вполне прилично. Записи о том, что Кетчел был вашим постояльцем, в книге нет.
— Мистер Сильвестр дал вам, возможно, неверное имя.
— Сомневаюсь. Эрик узнал его. Скорее кто-то вынул записи из папки. К ним легкий доступ?
— Боюсь, что да. Люди приходят и уходят из конторы, и эта комната почти всегда открыта. Это очень важно?
— Может быть. Мне хотелось бы знать, кто был спонсором Кетчела.
— Мистер Столл может точно помнить. Но он уже поехал домой.
Она направила меня к директорскому коттеджу. Он был заперт и не освещен. Ветер завывал, как потерявшийся в зарослях пес.
Я вернулся обратно к главному входу в клуб. Доктор Сильвестр еще не возвратился. Я заглянул в бар и, увидев там миссис Сильвестр, выскочил, прежде чем она заметила меня.
Элла рассказала мне еще кое-что о своем замужестве. Ее муж, Стром, был адвокатом в городе, старше, чем она, вдовец. Сначала она работала у него секретарем, но, став женой, начала больше требовать, ненавязчиво конечно. Ее первый муж был очень молод, второй слишком стар. Этот старый был завязан на старых привычках, включая и сексуального характера.