Черные камни Дайры
Шрифт:
В строгом соблюдении традиций заключалась одна из главных причин процветания и стабильности Клана Страха. Все подданные Правителя, а также находящиеся на территории клана иноземцы обязаны выполнять установленные правила. Лишь один человек в столице позволял себе нарушать придворный этикет. Но о нем разговор особый и не очень приятный.
Начнем издалека. Каждый житель Дайры слышал о величественном Дворце Правителей Клана Страха, построенном из хрусталя и мрамора на острове в море неподалеку от столицы клана — Зарги. Некоторые восхищаются его красотой и считают дворец шедевром зодчества, затмившим собой творения мастеров древности. Другие же называют его образцом нелепой помпезности и тяжеловесности, свидетельством заката древнего искусства. Оба мнения скорее всего справедливы.
Но никто, кроме двух участников сделки, не знал, что при постройке дворца прежний Правитель — Вей не рассчитал своих средств и одолжил для завершения работ у Старейшины Клана Алчности огромную сумму денег. Не берусь точно сказать сколько, но не меньше полумиллиона серебряных танов. Причем занял их дядя нынешнего вождя под такие чудовищные проценты, что погасить задолженность было практически невозможно. За прошедшие двадцать лет долг не только не уменьшился, но, наоборот, увеличился почти в три раза. Чтобы выплачивать хотя бы ежегодные проценты, Вей, а затем и Лян были вынуждены отдавать свои лучшие земли в долгосрочную аренду Клану Алчности. А гавань Зарги, к примеру, и вовсе перешла во владение Старейшины клана — Рюдхолу. Более того, именно он в течение уже многих лет является тайным хозяином столицы, отдавая свои распоряжения через Правителя Ляна. А глава некогда могучего клана вынужден подчиняться презренному торговцу.
И эта зависимость с каждым годом возрастает, но, благодарение Предкам, простые горожане пока ни о чем не догадываются. Только проныра Тил каким-то образом узнал о финансовых трудностях Клана Страха и воспользовался ими. Два года назад Советник за явно заниженную, но крайне необходимую Ляну сумму выкупил у него провинцию Тирна и основал там собственный клан. Деньги Тила помогли Правителю продержаться эти два года, но скоро наступит срок нового платежа, а казна Клана Страха опять пуста.
Собственно, из-за острой нужды в деньгах Лян и согласился участвовать в походе на Западные Кланы, надеясь захватить богатую добычу или хотя бы найти союзника для борьбы с надоевшими кредиторами. Но уже давно стало ясно, что Правитель принял ошибочное решение.
Несмотря на разгром противника, прибыли от войны оказались до смешного скромными. Единственное настоящее богатство Западных — рудники до сих пор находятся в их руках. Организовать союз против Клана Алчности тоже не удалось. Напуганные Опустошенными вожди кланов думают лишь о том, как бы не навлечь на себя гнев Тила. А обращаться за помощью к самому Советнику Лян боялся не меньше остальных.
Но главной неприятностью оказалось то, что война слишком затянулась. И многотысячное войско Клана Страха находится сейчас далеко от своих земель и не сможет помочь в борьбе с таинственным врагом, неожиданно вторгшимся во владения Правителя Ляна.
Узнав о трагедии в Бирте, Правитель был так шокирован и растерян, что даже не сразу поверил услышанному. Он послал для проверки сообщения не меньше десятка разведчиков, ни один из которых, кстати, до сих пор не вернулся, а сам сосредоточился на пресечении в столице панических слухов.
И два дня в городе действительно было спокойно. Но на третье утро во дворец заявился Старейшина Рюдхол. С обычной своей бесцеремонностью он прошел прямо в покои Правителя и потребовал разговора с глазу на глаз. И хвала Вечному Небу, что он не заговорил при всех! Потому что слова Старейшины действительно не предназначались для посторонних ушей.
— Почтенный Лян, — начал разговор Рюдхол с традиционного обращения, не выказывая на деле ни малейшего почтения к собеседнику. — Вот уже два дня я ожидаю от тебя каких-либо действий по обеспечению безопасности города. Насколько мне известно, твой клан подвергся нападению со стороны загадочного, непонятно откуда взявшегося противника. И часть твоих земель им уже захвачена. Но я до сих пор не заметил в городе никаких военных приготовлений. Возможно, что-то происходит в провинции. Но меня в первую очередь интересует Зарга. Точнее говоря — находящееся здесь мое имущество. И если тебе нечего мне возразить, то оно находится в большой опасности.
И Старейшина выжидающе посмотрел на Ляна.
— Но я хотел сначала проверить, правдивы ли эти слухи, — начал оправдываться Правитель, но Рюдхол перебил его:
— Это можно было сделать и позже, когда войска уже приведены в готовность. Но я и здесь помогу тебе. Знай же, что слухи, безусловно, правдивы и день ото дня становятся все более тревожными. И в отличие от тебя, я не стал медлить, а сразу же сообщил обо всем Совету Старейшин. Не очень доверяя (и судя по всему — не напрасно) твоей способности организовать оборону, Совет принял решение нанять для защиты Зарги Пятый Учебный Легион Клана Жестокости. Только что я получил сообщение, что корабли с легионерами вышли из Верды и через пять дней войдут в гавань Зарги. Если к тому моменту городу по-прежнему будет угрожать опасность, Легиону будет отдан приказ — высадиться на берег и взять на себя заботу об охране столицы.
— Как, без моего разрешения?! — попытался было возмутиться Лян, но ему опять не дали договорить.
— А его и не требуется. Ведь добрая половина города принадлежит Клану Алчности. И Совет Старейшин не намерен оставлять свое имущество без зашиты. А тебе следует поторопиться с устранением угрозы, пока мои друзья не додумались до того, что Клану Страха необходим более решительный вождь, беспокоящийся не только о себе, но и о своих подданных.
— Ах ты, наглец! Да я тебя в порошок сотру! Язык твой гнусный вырву! — не выдержал наконец вождь Клана Страха, до глубины души возмущенный даже не намерениями Старейшины, хотя и они сами по себе были оскорбительны, а скорее — тем вызывающим тоном, которым Рюдхол о них сообщил. — Эй, стража! Схватить его!
— Не советую совершать необдуманных поступков, — холодно и спокойно заявил в ответ Рюдхол. — Неизвестно, доберется ли неведомый враг до стен Зарги. А вот легионеры приплывут наверняка, и очень скоро. И потребуют ответа за убийство Старейшины. Если я ничего не напутал, у тебя во дворце не больше трех сотен охранников. А во всем городе едва ли наберется тысяча стражников, давно не занимавшихся более опасным делом, чем сбор налогов и поимка бездомных бродяг. А Учебный Легион — это как-никак четыре тысячи молодых здоровых парней, жаждущих показать, чему их научили опытные наставники, и испытать то незабываемое волнующее чувство, что возникает при виде крови врага, стекающей по твоему мечу. Если же у тебя все-таки найдется достаточно сил, чтобы бросить вызов Легиону, то не лучше ли направить их на борьбу с настоящим врагом, уже несколько дней грабящим твои земли. Подумай обо всем этом, Правитель, и ты поймешь, что закончить разговор мирно было бы выгодно нам обоим.
Старейшина дерзко рассмеялся и вышел из покоев вождя, нахально растолкав застывших возле дверей и ничего не понимающих охранников. А Правителю Ляну пришлось вымещать свой гнев на привыкшей ко всему прислуге. Они знали, чем заканчиваются для их тучного господина приступы ярости, и постарались сделать все возможное, чтобы быстро погасить ее.
Уже через полчаса Лян был способен более или менее спокойно рассуждать. А подумать ему было о чем. Окруженная неприступными каменными стенами столица внезапно перестала ему казаться таким уж безопасным местом. Не вызывало сомнений, что легионеры в любом случае приберут к рукам весь город. И затевать с ними войну с неизвестным заранее результатом, имея за спиной еще одного врага, было бы крайне рискованно. Значит, нужно действовать тоньше.