Чёрные крылья зиккурата

Ветер Морвейн

Он видел краем глаза бешеный блеск серых глаз.

— Пожалуйста, — добавил даэв, когда накопил достаточно воздуха ещё для одного выдоха.

Прошла секунда — мучительно долгая. Лёгкие уже разрывала боль. Затем хватка резко ослабла, и затянутая в чёрное фигура мелькнула в темноте — молниеносно и бесшумно.

Свистнула тетива. В следующий миг Маркус увидел Вентильо прижатым к стене за горло. Он что-то прохрипел, но слов было не разобрать. Маркус рванулся к Бонио, сшибая его с ног ударом в живот. Подхватил клинок и, пока Флавий трепыхался на полу, одним

взмахом срубил ему голову. Затем он повернулся к валькирии. Вентильо был ещё жив, но рука держала крепко.

— Убить? — спросила Риана ледяным голосом.

— Если хочешь, — Маркус почти мурлыкал.

Цебитар подошёл к схватившимся и осторожно обнял Риану за талию, заставив вздрогнуть. Протянув свободную руку, он сорвал с шеи Флавия серебряный медальон и торопливо спрятал за шиворот.

— Бесполезная, но забавная игрушка, — промурлыкал он в ответ на удивленный взгляд Рианы. Та убрала руку, и мёртвое тело Вентильо упало на пол.

Глава 22. Ночь

Остроконечная громада утёса вздымалась на фоне ночного неба. Стаи птиц кружились над опустевшей пирамидой тысячелетнего храма. Гигантские трещины рассекали скалу на части.

Спуск к подножию мыса занял несколько часов. Узкая тропинка, которую без тени страха путники преодолели, двигаясь наверх, теперь то и дело ныряла в расщелины и дыбилась колдобинами. Клемента с трудом ползла вниз — Сант поддерживал её за талию. Рана Маркуса оказалась неглубокой, но двигаться ему всё равно было нелегко. Даже Риана замедлила ход. Младшую валькирию она несла на плече, хотя оба патриция и предлагали в один голос бросить её умирать.

Спорить Риана не стала. Попросту сделала, как считала нужным, зная, что если захочет — Маркус остановит её. Теперь патриций получил то, что хотел — абсолютную власть над своей рабыней. Контролер продолжал холодить кожу над ухом, и Риана понимала, что не сможет вытащить его сама. А Маркус, очевидно, не собирался помогать.

Усталость накрыла её с головой и к тому моменту, когда все пятеро спустились вниз и Маркус сам взялся разводить костёр, Риане было уже всё равно. Цебитар не смотрел на неё, и Риана знала, что патриций прав. Она предала ещё одного господина, который почти что стал ей доверять. Закончив, Маркус поднялся и, не говоря никому ни слова, пошёл прочь. На сей раз Риана не последовала за ним. Прислонилась к большому камню и провалилась в глубокий сон.

Когда она снова открыла глаза, то думала, что наступает рассвет. Потёрла веки и бросила взгляд туда, где над горизонтом пылали разноцветные всполохи пламени. На мгновение ей показалось, что она видит, как полыхает в огне последнего пожара Амариль. Несколько долгих секунд длился этот мираж, а потом Риана поняла, что это лишь огни полярной ночи, о которых ей рассказывали учителя — но которых она так и не успела увидеть сама.

Костёр понемногу чадил, и Санту приходилось то и дело поправлять промокшие прутья. Маркус оглянулся на Клементу, склонившуюся над маленькой валькирией. Что-то подсказывало ему, что от девчонки

ещё будут неприятности.

— Как она? — спросила Риана, присаживаясь на корточки рядом с ними.

— Отвратительно, — сообщила Клемента. — И знаешь что? Это всё ты.

Риана удивлённо подняла брови.

— Всё твои расистские бредни. Тебе-то хватает ума только языком трепать, а девчонка и правда собралась уничтожить всех даэвов.

Риана разинула рот и замерла на секунду, ошарашенная таким напором.

— С чего это ты решила, что я не собираюсь убивать даэвов?

Клемента фыркнула.

— Я тебя умоляю. Не съезжай с темы.

— Я не…

— Думай, что говоришь, Риана, она же хочет стать такой, как ты.

Валькирия снова открыла было рот, а затем захлопнула его.

Подошедший сзади Маркус положил руку ей на плечо. Кн\иг\о\ед\.\нет

— Смотрю, Клемента наводит в доме порядок? — спросил он ехидно. Сам патриций уже попытался сделать гетере выговор за нарушенный приказ, но в ответ получил гневную отповедь, расписавшую его как жестокого и бессердечного тирана. Вот то ли дело Сант… Маркус покосился на конюшего императора. Тот мрачно размешивал горячую жижу в котелке. Маркус ухмыльнулся. «По крайней мере, готовить не пришлось», — подумал он.

— Мне нужно пройтись, — сказала Риана, сбрасывая с плеча руку Маркуса, и двинулась прочь.

Маркус выждал для приличия, пока валькирия скроется в темноте, покрутился около костра и отправился следом.

В воздухе разливался неповторимый аромат свежести. С деревьев и скал капала, а кое-где и ручейками сбегала вода.

Маркус задержался в отдалении, ожидая, заговорит ли валькирия или уйдёт прочь. Та остановилась на краю обрыва, под которым пенились волны северного моря. Стояла неподвижно и смотрела на белые гребни, ползущие по тёмно-синей поверхности воды. Волны с шелестом набегали на скалы и с раскатистым, угрюмым гулом разбивались о них.

Голая каменистая долина простиралась далеко на юг. Только россыпи серых каменных глыб виднелись кое-где, да крохотные корявые берёзки жались к земле.

Риана пыталась представить те дни, когда над узкими уступами этих суровых скал стоял нестихающий гам огромных крыльев, хлопавших о воздух. Она никогда не видела Амариль. Всё, что досталось ей — это суровые стены храмов Катар-талах, да легенды о временах, когда народ её был по-настоящему велик.

— Подражать мне… — Риана повернулась к патрицию, и на лице её играла глуповатая улыбка, — по-моему, Клео бредит, тебе так не кажется?

— Нет, — Маркус ответил грустной улыбкой, — Клемента всегда знает, что движет людьми. Она их чувствует.

Риана покачала головой.

— Она перестала душиться розовым маслом, — сказала валькирия.

— Кхе, — Маркус почувствовал, что краснеет. — Ты заметила, да?

— Мы тут наблюдаем друг-друга день и ночь, так что трудно что-то не заметить.

Маркус улыбнулся чуть шире.

— Ещё я заметил, что у неё появились другие интересы. И спасибо звёздам за это.

Риана хмыкнула.