Черные мечи
Шрифт:
Она встала и тихо оделась.
Быстрым, стремительным шагом она преодолевала пространство. Колчан ритмично ударял по бедру, лук покачивался за спиной. В темноте слышалось ее ровное, глубокое дыхание.
Она освободит ее для него. Отдаст ему. И уйдет...
Вскоре она добралась до полосы пологих невысоких холмов, за которыми прошлым утром скрылся Дорлан. Поднявшись на вершину, она остановилась, чтобы передохнуть.
По другую сторону, залитая светом звезд и луны, простиралась очередная равнина. Каренира ничего не смогла разглядеть, что походило
"Но ведь Дорлан пошел прямо на восток", - подумала она, посмотрела на небо и пошла в ту же сторону.
Ноги понесли ее легко и быстро вниз.
Она бежала, пока не наткнулась на приземистую, почерневшую груду развалин, которая была когда-то замком Посланника. Руины громоздились перед ней, по мере того как она к ним приближалась, все более массивные.
Было совсем тихо. Но в этой напряженной тишине, казалось, беззвучно стонали поверженные башни и смертельно раненные стены. Побежденные, разрушенные, они выглядели еще более грозными оттого, что были мертвыми. Разлагающийся труп огромного сооружения внушал отвращение, но больше всего - страх. Казалось, замок до сих пор все еще умирает.
Она достала лук, вложила стрелу и медленно двинулась в сторону щели, которая, судя по всему, вела внутрь развалин.
По ее телу пробежала дрожь. Каренира прислушалась.
Тишина.
В густом мраке она почти ничего не видела. Ей помогал инстинкт, натренированный годами. Дорогу она выбирала вслепую, часто спотыкалась, иногда на ощупь обходила большие груды обломков. Ей поистине повезло, что она не свалилась в какую-нибудь из зияющих в полу дыр.
Она начала подниматься по какой-то лестнице, но вовремя сообразила, что та наверняка обвалилась, и вернулась.
Она проходила зал за залом, коридор за коридором. То здесь, то там сквозь потрескавшийся потолок или обвалившиеся стены видны были звезды.
Она остановилась.
– Бруль!
Шаг вперед.
– Бруль!
Крик застыл в горле. Смелость внезапно покинула ее, и она села у скрытой во мраке стены, перевела дух.
Темнота будто сгущалась. Вероятно, это ей лишь казалось, но испуганная девушка уже не могла спокойно размышлять. У нее промелькнула мысль, что темнота сгущается под действием каких-то могущественных Формул, которые шепчет Посланник, и ее охватила паника. Она уже знала, что не сможет справиться с задачей, за которую столь легкомысленно взялась... и теперь ей хотелось одного: выбраться отсюда живой.
Она вскочила и побежала как полоумная.
Бежала, натыкаясь на стены, спотыкаясь о щели в полу, падая... Наконец, она ударилась о косяк, показалось, что кто-то изо всех сил дернул ее за плечо. Она упала на холодные плиты и прижалась к ним всем телом, ожидая не то боли, не то смерти.
Ничего такого не произошло. Однако армектанка не хотела... и не могла подняться.
Она пролежала так до утра.
В серых рассветных сумерках руины замка перестали казаться грозными.
Она встала, подобрала лук и медленно двинулась вперед. В полумраке маячили контуры потрескавшихся колонн; через дыру в
Она перепрыгнула через зияющую в полу широкую трещину. К ней вернулась уверенность в себе; ей стало стыдно, что ночью она так опозорилась, поддавшись страху. Она подошла к краю внезапно обрывавшегося у разрушенной стены пола и посмотрела вниз, в густую влажную темноту.
– Бруль!
– громко и отважно крикнула Каренира.
– Покажись. Я жду.
Тишина.
– Бруль!
Она повернула назад, снова преодолевая разрушенные залы и перепрыгивая многочисленные завалы. Постепенно до нее начало доходить, что замок покинут.
– Бруль! Я не хочу с тобой сражаться, слышишь? Нам нужно поговорить!
Она сбежала по остаткам потрескавшейся лестницы и остановилась у подножия руин.
– Бруль!
Она медленно обошла гигантские развалины вокруг.
Было уже совсем светло, но лежащее на земле, серое от пыли тело она заметила лишь тогда, когда чуть не споткнулась о него. Она отскочила, едва удержавшись от крика. Судорожно сглатывая слюну, она смотрела на хрупкую, неподвижно лежащую девушку. Ее взгляд скользил по серым от пыли густым волосам, грязной рубашке, голым ногам и босым ступням...
– И... Илара, - сдавленно сказала она.
Лежащая не пошевелилась. Каренира посмотрела по сторонам и осторожно приблизилась к ней.
– Илара?..
Она перевернула девушку на спину и услышала тихий вздох, почти стон. Разгоряченное лицо девушки дрогнуло, и на мгновение открылись беззащитные, невидящие глаза. Дыхание Карениры участилось. Стиснув зубы, она обернулась и долго смотрела на полосу холмов, из-за которых пришла. Когда она снова посмотрела на лежащую без сознания девушку, та уже нормально дышала.
Каренира встала. Она долго смотрела на холмы, на руины, на девушку - и снова вдаль. Потом - дрожа как в лихорадке и хрипло дыша - она натянула тетиву лука.
27
Байлей проснулся от какого-то странного предчувствия и сразу же сел. Мгновение он смотрел перед собой, пытаясь прийти в себя, потом огляделся по сторонам.
– Кара?
Тишина.
– Каренира?!
Ее рядом не было. Над Дурным Краем вставал туманный рассвет.
Внезапно он понял, что случилось нечто необычное, нечто страшное. Где она, куда пошла? Шернь! Это же Край!..
– Каренира!
Он испугался за нее. Хотя и за себя тоже. Впервые он понял, как одинок и беззащитен человек в Дурном Крае, когда рядом никого нет.
Только эта могила.
Край - хотя и казался тихим и спокойным - был насыщен страхом, который охотнее всего нападает на одиночек.
Он вскочил и схватился за меч. Знакомая форма рукоятки вернула ему спокойствие. Он вытащил клинок из ножен и оперся на него, словно на трость. Гольд когда-то учил его, что так никогда нельзя делать. Меч, воткнутый в землю, был армектанским символом сдачи в плен; в Громбеларде считали, что без необходимости ранить Горы - значит навлекать на себя несчастье...