Черные начала. Том 8
Шрифт:
Надо сказать, что увидел один пейзаж в пустыне — увидел все. Как в пустыне сахаре, бесконечные и ребристые волны тянулись на тысячи километров, куда не бросишь взгляд. И так день за днём, один за другим, в течении месяца, что мы летели над ними, преодолевая десятки километров однообразного ландшафта!
Летели!
Это представить, сколько бы сил заняло, просто иди мы на ногах. Правда из-за того, что я был на седьмом уровне, летать долго я банально не мог. Нам постоянно приходилось останавливаться на передых, чтобы я мог восстановить силы. Иногда часть пути мы и вовсе преодолевали
Однако даже несмотря на однотипный пейзаж, я всё равно внимательно следил за округой, так как жизнь здесь меня научила всегда быть начеку. А то всё спокойно, всё спокойно, а потом как аллигатор из воды за яйца и уже рыпаться поздно.
И как выяснилось, не зря.
— Люнь, вон, видишь? — завис в один из дней я в воздухе, указав Люнь пальцем на тёмную цепочку вдоль подножий барханов вдалеке. За месяц беспрерывного пуетшествия это было первое, что мы увидели за всё это время помимо бесконечного песка. Хоть какое-то разнообразие. — Можешь разглядеть, что там? Это… караван?
Призрачная подружка прищурилась.
— Похоже, но… я точно сказать не могу, если честно. Может это те самые жители песков, с которыми караванщики хотели встретиться?
— Может… — ответил я негромко, около минуты просто наблюдая за тем, что казалось издалека как караван. — А может и нет. Далековато они от границы так-то.
— Тогда кто это?
— Не знаю, надо подлететь, посмотреть, — пожал я плечами. — Но отсюда выглядит как-то подозрительно. Ты хоть раз видела караваны в пустыне?
— Да если и видела, то уже не помню, — пожала она плечами. — А что?
— Да интересно, как они выглядят…
Просто я смотрю туда, а существа как бы на лошадей и не похожи, как и на верблюдов, если меня глаза не подводят. Скорее, какие-то страусы или что-то в этом духе. И стоят они неподвижно, как истуканы, хотя обычно животные имеют привычку если не разбегаться, то хотя бы разбредаться по округе рядом с местом ЧП.
А здесь стоят как столбы.
Уже одного этого было достаточно, чтобы почувствовать определённое беспокойство в душе. Что-то в голове говорило близко к нему не приближаться, так как уж слишком неестественно тот выглядело, но…
Любопытство и самоуверенность?
Да, сейчас мной они и двигали. Мне было интересно взглянуть очень, что так находится, так как за два дня это было первое разнообразие в песчаном пейзаже. И я был уверен в своих силах, так как даже столкнись я с каким-нибудь орлом, у него бы против меня не осталось бы шансов.
Поэтому я устремился прямо к странной цепочке.
Подлетев поближе, я замер над одним из барханов, у подножья которого караван и остановился.
Я действительно был недалёк от истины — тварями, которые тащили на себе сани, были какие-то птицы, похожие на страусов, но с головой курицы. Они сидели на песке неподвижно, даже не крутя головой, словно статуи. Единственное, что выдавало в них жизни, лёгкие покачивания, да подёргивания.
И всё, больше ни души. По крайней мере, на первый взгляд.
— Эй?! — крикнул я, внимательно окидывая странный караван взглядом. — Есть кто?!
И едва мой голос эхом разнёсся по округе, как до меня долетели едва слышимый голос:
— Есть. Странник.
Из-за одного из саней показался человек в светлом таком балахоне, который практически полностью закрывал выжившего гостя от глаз. Сразу вспомнились всевозможные хиджабы у арабов, но здесь это скорее имело практический смысл, чем религиозный.
И… я ошибся, что караван был пуст. Едва я окликнул, как показалось по меньше мере человек шесть в балахонах, которые будто из-под земли вылезли. Все они что-то делали, возились около саней, сгорбившись, не сильно обращая на меня внимание, кроме того, кто показался самым первым.
Честно говоря, увидев людей, я почувствовал облегчение. Они были словно символом того, что здесь всё-тки безопасно.
— Я так понимаю, это те, с кем они собирались встретиться, да?
— По-видимому, — ответила Люнь. — Пойдём поздороваться?
— Да надо бы, конечно…
Всё же как-никак, а узнать у них что где может водиться надо было. К тому же они вроде как выглядели безобидно, всего четвёртые-пятые уровни, так что если что-то и пойдёт не так, проблем возникнуть не должно было.
Я начал спускаться со склона песчаного холма, держа на виду весь караван… когда на половине пути притормозил, насторожившись. Между мной и караваном оставалось метров сотни полторы.
Есть такое понятие — эффект зловещей долины. Это когда ты смотришь на кого-то и видишь, что он пытается вести себя как человек. Не ведёт, а именно пытается вести себя так. Такое понятие обычно используют к роботам, которые пусть и очень похожи на людей, но всё равно отличаются. Чем вызывают дискомфорт и чувство несоответствия реальному человеку.
Вот что-то примерно я и почувствовал. Мужчина или старик, плевать, кто это был под балахоном, продолжала стоять неподвижно, будто статуя, что выглядело немного странно. По стойке смирно, будто какой-то робот, он приветственно поднял руку и опустил её, после чего пошёл ко мне. Пошёл, слегка кренясь то влево, то вправо.
— Чужак. Странник. Нам. Нужна. Помощь.
— И чем же? — спросил я, недвусмысленно положив руку на меч, но товарищ из каравана продолжал идти ко мне.
Его говор тоже был странным. Казалось, что он вспоминает каждое слово, прежде чем его произнести. Гавкающий или отхаркивающий голос, словно человек пытался выкашлять каждый звук.
Я ещё раз окинул взглядом караван, но никто из присутствующих даже не поднял головы. Они продолжали заниматься своими делами, хотя гость из неоткуда посреди пустыни вряд ли было рядовым событие, особенно, если учитывать, что я слегка отличался от обычного человека их мира.
Вокруг тоже было тихо, никто не крался ко мне со спины (Люнь бы предупредила), нигде песок зловеще не приподнимался, сигнализируя, что кто-то крадётся ко мне под землёй. Проблема была в самом караване.
— Подойди. Ближе. Нам. нужна. Помощь. Моя. Жена. И. Дочь. Больны, — и словно в подтверждение его слов, я услышал негромкий плач из последних саней, звучащий куда более правдоподобно, чем голос чела передо мной. — Помоги. Нам.