Шрифт:
Глава 229
Камнем надежды — так они назвали этот кусок скалы. Булыжник расположился действительно на самой границе песков и обычной земли. Он торчал, словно наполовину затонувшее судно, накренившись градусов на сорок на бок и образовывал под собой тень, в которой можно было спрятаться от жарящего солнца.
— Про это место он говорил, да? — приземлился я около громадного куска скалы. Непонятно как здесь оказавшегося.
— Других нет, — пожала плечами Люнь.
Я осмотрелся.
Судя по следам,
— Ну следов пустынных жителей здесь нет, — подытожила Люнь.
— Думаешь, нам соврали?
— Зачем? Наверное, у них тоже что-то сорвалось.
— У обеих сторон одновременно?
— Иногда совпадения — это просто совпадения, Юнксу, — пожала плечами она, окинув взглядом округу.
Под камнем явно останавливались и не раз. Это было видно по небольшим кострищам, в которых одному богу известно, что могли жечь, учитывая, что здесь нет ни древесины, ни даже банально пожухлой травы. Здесь же были выложены из камней столики, как прилавки, скамейки. Можно было без особых проблем представить, как здесь торговались между собой люди, а потом разъезжались.
На самом куске скалы виднелись картинки, как я предположу детей. Забавно, но в одном из рисунков я опознал кошатников. Человека с хвостом, ушами и с длинным хлыстом в руке даже схематического было сложно спутать с кем-либо.
— Ну с кошатниками они однозначно знакомы, — пробормотал я.
— Я бы на твоём месте перестала их так звать. Не дай бог ляпнешь при них это, проблем не оберёмся. Люди-кошки или жители песков, всё, — предупредила строгим голосом Люнь.
— Если мы их встретим.
— Будь уверен, как-нибудь да встретим. Особенно, с нашей удачей, — кисло улыбнулась Люнь.
Мы прождали до самого вечера и ещё половину следующего дня, но под камень никто так и не пришёл. С теми караванщиками-то понятно, они заранее предупредили, а где жители пустыни? То, что нас не обманули, было сразу понятно, стоило бросить взгляд под нависший кусок скалы — здесь явно останавливались и не раз, но тем не менее никто так и не пришёл.
— Может их предупредили, что караван не придёт? — предположил я.
— Или что-то случилось, — пожала Люнь плечами.
— Если только разбойники случились. Те не были похожи особо на дикарей, кстати говоря. Одеты как последние оборванцы. Явно обычные уголовники.
Я решил подождать до следующего утра и, если никто не придёт, двинуться дальше на запад. Собственно, так и произошло. На следующий день после холодной ночи, где очень пригодился плед с подогревом от пахана дикарей, я окинул взглядом пустую округу и с сожалением понял, что ждать дальше у моря погоды смысла не имеет — никто сюда не придёт.
Поэтому собрав те небольшие пожитки, что у меня были, мы вновь отправились в путь.
Но первый бархан я позволил себе преодолеть всё же на свои двоих.
Это была своего рода приятная церемония что ли, вступить с твёрдой земли на зыбкую почву. Просто прикольно было именно преодолеть пешком первую волну, покорить её на своих двоих, вступить на совершенно другую землю, чувствуя, как проваливается песок под ногами.
А потом понять, как же повезло уметь летать, так как идти по такой почве просто замучаешься.
Кстати, песок здесь был тоже не самый обычный. Настолько мелкий, что скрипел под ногами, больше всего он напоминал мне муку. И едва ты коснёшься его, он сразу же липнет и забивается в любую щель.
Забравшись на вершину первой небольшой дюны, я посмотрел на горизонт.
Таких волн дальше была целая бесконечность и чем дальше, тем больше они выглядели. На самом горизонте дюны вообще поднимались на десятки метров вверх, словно огромные волны-убийцы. Слава богу, что идти нам по ним не предстояло, иначе страшно представить, каково было бы вот так по ним забираться…
За первый день мы ушли достаточно далеко.
Земля позади окончательно исчезла из поля зрения, и теперь мы действительно были окружены одними песками, которые на горизонте чёткой линией граничили с идеально голубым небом. Ни единого облачка, только солнце, которое выжигало всё живое.
И здесь, где не было ни единого ориентира, только однотипные волны, понять, откуда мы пришли и куда надо двигаться помогали лишь звёзды, да внутренний компас, однако последнему я всё же не доверял. Такие вещи частенько давали сбой в обстановке, где всё до ужаса однотипно.
— Знаешь, я раньше восхищался красивыми видами, а сейчас смотрю и как-то уже устал видеть один песок, — пожаловался я.
— А ты представь, что нам это ещё наблюдать может месяц, а может год.
— Прелестно… А если точнее, месяц или год? — поинтересовался я.
— Не знаю, зависит от того, как долго будем лететь.
А лететь мы будем долго, как бы быстро я не пытался это сделать. Даже сейчас, просто несясь вперёд, я смог достигнуть тех барханов, что были охранительной высоты, только к вечеру, когда уже и спать было пора. Расположившись подальше от него, мы встали на ночлег, переждав холодную, я бы сказал ледяную, учитывая температуру днём ночь, после чего вновь двинулись в путь.
За огромным барханом дела обстояли ещё хуже. Здесь разверзнулся целый океан бушующих песчаных мастодонтов, где одна волна выше другой. И некоторые своими размерами были по несколько километров в ширину сотни метров в высоту. Иногда они выстраивали целые цепи между собой, создавая будто одну сплошную стену.
Здесь постоянно дул ветер, сдувая песок, из-за чего границы барханов были слегка размыты, будто у меня проблемы со зрением. Наверное, идти там было одно удовольствие, но благо, что нам этого не требовалось.