Черные начала. Том 9
Шрифт:
Зу-Зу, посмотрел на меня, потом на Люнь, потом опять на меня, и потом опять на Люнь, после чего замахал головой.
— Понятно…
— Вот видишь! Он тоже ничего не видел! — возмущённо ответила она.
— Понятно, что эта пушистая жопа тебя покрывает! Я что, по-твоему совсем тупой, что не вижу, как он смотрел сначала на тебя, а потом на меня?
— А получается, что если кто-то тебя не поддерживает, то он обязательно обманывает?!
— Люнь, ты призрачная зараза…
— Твои объяснения голословны и без доказательств! — обиженно взлетела она вверх. — Я тебя защищаю тут, стараюсь, заботиться
— Значит хочешь, чтобы я тебя за руку поймал?! Ну ладно, я тебя поймаю!
— Не удастся тебе меня поймать, так как я ничего не делала! Вот! А теперь я жду извинений за такие обвинения!
И с этими словами отлетела от меня на границу, которую позволяла наша привязка и целый день ко мне, что мы карабкались на гору, не приближалась. Молчала, дулась и зыркала на меня исподлобья. Под вечер подлетела поближе, но тоже нос к верху аля «я обиженна».
Лишь на утро она устало улыбнулась, словно решив отбросить все обиды.
— С добрым утром.
— Сегодня ты какая-то не бодрая, — заметил я.
— Будешь с тобой бодрым… — вздохнула Люнь.
— Да что-то подозрительно…
— Ты опять начинаешь? — нахмурилась она. — Ты сам-то выглядишь не лучше!
Это потому что я не спал и караулил её. Но блин, было логично, что она не подлетит сегодня. Хотя Люнь могла подумать, что это будет логично не подлететь, и подлетела бы. Короче, я тоже устал. И, к сожалению, доказательств против неё у меня не было. Вообще никаких.
Сегодня мы опять карабкались по горам, но на этот раз Люнь уже была рядом и вела себя как обычно, пусть и менее бодро. Хотя в тот момент я всё меньше и меньше думал о ней, так как гора в некоторых местах становилась настолько крутой, что даже Зу-Зу скользил.
Хуже было то, что мы умирали. В прямом смысле этого слова умирали. Без воды человек протянет максимум неделю. А мы двигались в жару и этот срок можно было делить вообще на два смело. То, что мы тянули уже пять дней, было просто краем и шестой конкретно для меня уже мог и не настать, так как у Зу-Зу был ещё его жир. Хотя здесь пушистый предложил мне странный выход.
— Твою кровь? — удивился я. Вернее, я сначала даже не поверил, подумав, что неправильно понял его.
— А ведь это выход… — задумалась Люнь.
— Это хреновый выход, — тут же отверг я этот вариант. — Если я выпью кровь Зу-Зу, то сдохнет уже он.
— Но ты сам сказал, что у него жир ещё есть, — заметила она и Зу-Зу кивком подтвердил её слова. — Да и ты же не всю кровь выпьешь, а чуть-чуть, чтобы жизнь поддержать свою.
— Во-первых, пить у Зу-Зу кровь, это значит лишать его сил. Он пусть и большой, но не огромный, в нём крови литр два, три, ну три с половиной от силы. Даже потеря полулитра на нём очень сильно скажется, особенно при обезвоживании, а мне не хватит напиться. Сейчас мы ещё карабкаемся, но вот если он потеряет силы и не сможет двигаться, тогда уже я его физически не затащу на эту гору. Это первое. Второе, это только разыграет жажду. Так что не дурите, это плохой вариант.
Это у меня Зу-Зу мог кровь выпить, чтобы так как во мне её явно побольше, но точно не наоборот. Хотя я действительно слышал, что люди так делали и типа был даже чувак, которого унесло в море и он несколько месяцев на лодке выживал, в том числе выпивая кровь из чаек. Хрен знает, правда или нет, но проверять я не собирался.
Поэтому, когда мы встретили какую-то лужу, вопросов, стоит ли её пить или нет, не стояло. Даже несмотря на желтоваты разводы в ней. Когда завтра может не настать, такие мелочи уже не играют большой роли.
— Юнксу, плохая идея, — попыталась меня остановить Люнь.
— Жить плохая идея, а я умираю, Люнь. И что смешно, от жажды.
Как в первые дни пребывания в этом мире. Только сейчас я бы гораздо сильнее и выносливее, чем тогда, но и протянул я сейчас в жару под нагрузками полных четыре дня и немного пятого. Я даже уже не потел. Будь у меня другой выбор…
Но его не было.
Вода просачивалась из горы и была на вкус очень кислой, даже немного обжигающей рот, словно кислота. Возможно, очень возможно, это и была кислота, однако я надеялся, что немного, но она выиграет мне времени ценой потерянного желудка. Если не растворила язык сразу в кровь, значит всё не так уж и плохо.
Я так думал. Это ещё до того, как потом мне стало очень херово, отчего у меня глаза на лоб вылезли, а ко всему прочему началась рвота чем-то коричневым, возможно, кровью. Мне приходилось останавливаться каждые десять минут, чтобы справиться с спазмами, которые накручивали мои кишки на колючую проволоку, иногда позволяя себе чуть-чуть покряхтеть, постонать и поматериться от боли.
Короче, целый день мы штурмовали сопки, а на следующий спускались, но уже с другой стороны к такой же горе под мои стоны, слёзы, боль и рвоту. Разве что пить не так хотелось теперь, да и потеть начал, но это ненадолго, если у меня действительно кровотечение. Одно я мог сказать точно…
— Если Ци скоро не вернётся… — прохрипел я.
— Я уверена, что осталось совсем немного, — Люнь забралась в меня, холодными ладошками пытаясь уменьшить боль, что у неё частично получалось. — Давай, Юнксу, дорогой мой, терпи, крепись…
— Нам осталось совсем немного, — огляделся я. Вокруг был сплошной камень. — Особенно мне.
— Давай, крепись, мы сможешь. Ты сможешь, — я почувствовал, будто меня поцеловали в щёку. — Ты сильный, ты справишься.
— Короче, если я сдохну, пусть Зу-Зу, выпьет уже мою кровь, поесть меня немного, заберёт сумку и утащит её к нашим, ты поняла? Зу-Зу, ты понял?
— Ты сгущаешь…
— Люнь, я бледный, а значит истекаю кровью, плюс помираю от жажды. Сгущать уже нечего.
Хотя, признаться честно, такая смерть меня не пугала. Ну отрублюсь, скорее всего, да и всё. Будто уснул. Что в этом страшного? Всё лучше, чем тебя кто-то сожрёт или какой-нибудь мудаковатый Чи Ю грохнет.
Правда моё бесстрашие перед смертью не уберегло меня от того, что при спуске я запнулся и кубарем скатился вниз.
Очень весело катиться по скалистому склону, ломая себе кости, скажу я так. И ведь, оказавшись внизу, я даже не отключился, чувствуя не только сломанные рёбра, но и сломанную ногу, из которой торчала кость. Беленькая, блестящая на свету кость, которая выглядела прямо «вау».