Черные полосы, белая ночь. Часть 1

Выражаю благодарность Белле Лестранж из Петербурга за идею сюжета, соавторство и яркий образ главной героини!

Повесть посвящается моей подруге Наде!

БЕЛЛА.

Отголоски празднества доносились даже сюда, и легко было представить, что творится на самой Дворцовой площади, где школьники и студенты празднуют летнюю вольницу.

С крыши дома, стоящего на Приморском проспекте, были видны сполохи салюта, сотрясающего центр города, но Белла смотрела

в другую сторону, прикуривая новую сигарету. Она любила проводить самую длинную белую ночь в году на крыше "высотки" с видом на Залив. Серебристое небо отражается в гладкой воде, купол собора по ту сторону залива подсвечен розовым, и ни один звук не нарушает тишину...

На "Алые паруса" съезжались со всего города и окрестностей. Вечером поезда метро, идущие в центр, были переполнены. В обратном же направлении они шли почти пустыми, и это устраивало Беллу. Отправив с Почтамта заказное письмо Наташе, она прорвалась через встречный поток к входу в метро и ступила на пустой эскалатор, идущий вниз. Два подъемника уже скрипели от перегрузки, и Белла побаивалась: выдержат ли они до конца праздника?

С соседнего эскалатора ей заорали, замахали руками:

– Лестранж! Бэ-Гэ! Белка! Хао! А что ты не идешь?!

– Белка будет у вас, если все это выдуете, - Белла кивнула на угрожающе раздутую сумку Дэна.
– Нет, на фига оно мне?

Бывшие одноклассники загалдели, уговаривая "не гнать" и присоединяться к ним, но, чем дальше расходились эскалаторы, тем глуше доносились их голоса.

"Напишу Наташке о сегодняшней ночи!" - подумала Белла, плотнее запахивая косуху и натянув бандану на уши.

Стемнело ненадолго и едва заметно, а потом небо снова зарозовело, засеребрилось.

Дворник, возившийся утром на чердаке, ошалело покосился на высокую девушку в косухе и рваных джинсах, спускающуюся с крыши. Видел он ее уже не в первый раз; в белые ночи эта девчонка частенько приезжала с термосом и проводила на крыше всю ночь. Оно ей надо, поди-пойми нынешнюю молодежь...

На остановке было почти безлюдно. До первого автобуса оставалось полчаса.

Несмотря на выпитый за ночь кофе, Беллу клонило в сон. Чтобы не проспать автобус, девушка спортивным шагом мерила остановку.

При росте почти в 180 сантиметров Белла была очень худой. Смуглая, черноглазая брюнетка, похожая на цыганку. Сходство усиливала буйная копна черных кудрей, ниспадающая почти до пояса. Никакие заколки и ободки не могли сдержать их, и волосы почти всегда выглядели так, будто девушка неделю не причесывалась.

От залива тянуло прохладой, и это прогнало сон.

"Думаю, я сделала лучший подарок своим выпускникам, не придя на тусовку, - думала Белла уже в автобусе, - и ночь после выпуска прошла к общему удовольствию!".

*

Закончив с хозяйственными делами по дому, Белла включила компьютер.

Первая же строчка в ленте новостей бросилась ей в глаза...

Девушка кликнула на нее, прочитала статью. Ошеломленно отодвинулась, залпом выпила остывший кофе. Прочитала статью еще раз...

– Опять "утка", или на этот раз правда?
– пробормотала она.

НАТАША

Ныла спина, ломило затылок, а в голове царила полная мешанина от боли, мутной дымки, солнца, бьющего в лицо через дырку в потолке и несмолкающего грохота и гула железной дороги.

Наташа усилием воли выдернула себя из бестолкового путаного сна, который больше изматывал, чем освежал, и села, разминая затекшую руку, на которую навалилась всем телом во сне. Глаза воспалились и болели, как от перцового аэрозоля, и даже неяркий свет июньского северного утра был для них мучителен.

– Да уж, в "Столыпине", и то удобнее, - пробурчала Наташа, спустив ноги на пол и наконец рассмотрев ту хрень, которая всю ночь давила ей на бок. Единственная пригодная для ночлега "боковушка" списанного плацкартного вагона на стыках ребрилась, как стиральная доска в деревне у бабушки...

Наташа сидела на краю полки несколько минут, стряхивая с себя сонное оцепенение и вспоминая, что случилось...

У нее все-таки получилось. Накануне вечером она добралась до Малой Вишеры и устроилась на ночлег в старом вагоне на запасных путях. Это ее единственный шанс, и упускать его нельзя...

Позевывая, Наташа достала из рюкзачка длинную черную футболку с эмблемой рок-группы и джинсы. Стащив майку и брюки, девушка зябко передернула плечами. По телу, с которого за год сошел весь загар, пробежали мурашки.

Натягивать новую одежду на усталое, истосковавшееся по горячей воде тело было не очень приятно, но Наташа понимала, что сейчас не до капризов.

С сожалением посмотрев на свою любимую майку, Наташа запихнула свою старую одежду в рундучок, заплетенный паутиной. А вот сменить разбитые кроссовки на новые мокасины было очень кстати... Если бы она не забыла о носках. "Ну вот, теперь ноги нахрен собью!" - подумала Наташа.

Пригладив пятерней короткие волосы, девушка положила в карман значительно похудевший целлофановый сверток с деньгами, прикинув в уме, что на дорогу до Питера ей хватит денег, если сэкономить на еде. "Ничего, потерплю!" - подумала Наташа, выпрыгивая из вагона.

Стараясь не обращать внимание на урчание в животе, она заглянула на станцию, осмотрелась. Ее встретила гулкая прохладная тишина.

Толстый полицейский прошел мимо, отчаянно зевая, и стал бросать монетки в кофейный автомат. "Уф, пронесло!".