Черные псы пустыни
Шрифт:
— Пошел! — крикнул Кишар барабанщику.
Тотчас барабан взорвался непрерывной оглушительной дробью.
— Бум-бум-бум-бум-бум-бум-бум!!!.. — без всяких перерывов.
Поле как будто вздохнуло. Даже занесенные мечи на мгновение замерли. Воины из задних рядов противника принялись оглядываться по сторонам, предчувствуя недоброе.
С запада врубились в ряды врага две сотни женщин во главе с Лагассар. Фланг противника смешался, оттуда донеслись истошные предсмертные вопли черноголовых. Тут же второй отряд набросился на войско Кан-Пурама с востока. С меньшим успехом, но атака противника захлебнулась. Главные силы нифилим могли перегруппироваться для контратаки. Враг был в смятении.
Победа не за горами. Вряд ли противник оправится от такого удара. Сейчас начнется бойня.
Кишар еще раз взглянул на восток.
— Я ухожу, — бросил он Халафу. — Камран главный, следуй его барабанщику.
Халаф кивнул. Приятней быть главным барабанщиком, но Халаф солдат, он привык выполнять приказы.
Кишар сложил карты, спрятал их в мешок. Еще взгляд на поле боя — и он направился вниз по склону. У подошвы холма натолкнулся на того же самого молодого гонца, который принес известие о приближении вражеской армии.
— Капитан, — тяжело выдохнул гонец. — Разведка с востока… Отряд приближается…
— Далеко?
— В двух часах… Не меньше. Медленно идут.
— Беги к Камрану. Скажи, что Лагассар почти разрезала строй противника. — Он сунул гонцу мешок. — Потом отнеси ко мне на квартиру карты и развесь их перед огнем. Чтоб к вечеру высохли.
— Отпусти его, — прошептал Урук. — Он мертв.
Ада застонала. Все тело ломит, лицо в крови. Глаза не открываются. Веки как будто из металла.
— С тобой все в порядке, — спокойно произнес Урук. — Несколько синяков, нос сломан, но ничего страшного.
Ада почувствовала, как большие руки нежно приподняли ее голову. Уха коснулся влажный нос собаки.
— Глаза не открываются? — спросил Урук.
Ада с трудом кивнула.
— А ну-ка поморгай быстро-быстро.
Она попыталась, и левый глаз приоткрылся. Перед ним мелькали цветные точки. Сейчас, кажется, стошнит.
— Дыши глубже. Смотри в одну точку.
Урук и пес глядят на нее. У пса на морде кровь чужая, а на ухе — своя. Ухо разорвано.
— Пес ранен? — прохрипела Ада.
— Царапина. Бывало с ним и хуже.
— У меня вид… ужасный. — Дрожащей рукой она потянулась к лицу. Собиралась потрогать нос, но передумала и стерла со щек слезы. Не хотела, чтобы Урук увидел ее плачущей.
— Если охотишься на львов, без шрамов не обойтись, — утешил Урук. Он потрогал закрытый глаз, и Ада вздрогнула. — Этот не открывается?
— Нет.
— Я сейчас им займусь. Немножко больно будет.
— Как?
— Крови много на нем. Убрать нужно.
— Хорошо, давай быстрее.
Урук вынул кинжал, которым Ада резала рубаху.
— Лежи смирно.
Ада зажмурилась. Она ощутила легкое давление, но никакой боли.
— Все, — сказал Урук и отер лицо Ады рукавом. — Поморгай снова.
Теперь открылись оба глаза. Муть не исчезла, но зрение все же восстановлено.
— Я тебе и нос вправлю, но позже. Встать сможешь?
— Смогу.
— Отлично. — Урук помог ей подняться. Она покачнулась, взмахнула руками, но устояла. Хоть стоять может самостоятельно.
— Что случилось? — спросила Ада.
Под ногами два тела. Шагар и Зал. Корзина свалилась набок. Факел почти выгорел, дым валит да искры тлеют. Третьего тела не видать.
— Этого я убил, пока ты держала того. — Урук показал на Зала и Шагара.
— А третий?
— Удрал. Пес его здорово отделал, но насмерть не заел. Ты молодец, — похлопал Урук Аду по плечу. — Вцепилась в него, не дала даже меч вытащить. Здорово помогла мне.
— Но он же подмогу вызовет.
— Пусть. Пока туда, пока обратно… Он еще и хромой, Пес ему ногу повредил.
— Почему ты его не убил?
— Если б я за ним погнался, этот, — Урук кивнул на Шагара, — забил бы тебя насмерть.
По своему состоянию Ада поняла, что такое вполне могло произойти.
— Однако пора нам двигаться, — сказал Урук, подбирая мех с водой. — Не то дождемся.
Урук подошел к двери камеры, Ада поплелась следом.
Дверь деревянная, но укреплена полосами железа и привешена к громадным железным петлям. Мощная конструкция.
Урук отодвинул засов и потянул дверь. Она открылась легко и бесшумно. За ней царила тьма.
— Мрак, — вырвалось у Ады.
Урук снял с кронштейна факел. Тоннель. Дальше, вспомнила Ада, крутая лестница и длинная узкая камера. Если Джаред жив, то он там.
— Ну и запах… — пробормотал Урук.
От жуткой вони слезились глаза.
— Как на бойне, — добавил Урук и покачал головой.
Глава 6
He решетками страшна тюрьма
— Где он? — спросила Ада, прикрывая рукою нос.
В камере четыре десятка человек, почти все истощены. Пес отказался следовать за ними, и Урук вскоре догадался почему. Кроме покойников, были здесь и живые трупы, с глазами, отмеченными демонами пустыни. Дышали легкие, бились сердца, но дух этих людей бродил где-то в недосягаемых далях.