Чёрные Розы
Шрифт:
— Фу! — отмахивается Сашка.
— Странно, — говорю я, — мы девчонки можем даже целовать друг друга, и нам не мерзко. А парни максимум за руку поздороваются.
— Мне кажется, я знаю, какое у меня будет первое желание, — говорит Сашка и смотрит на нас с Викой.
— Какое же? — переспрашивает Вика.
Я поворачиваю её за подбородок к себе лицом и говорю:
— Покажем ему.
— Ну, давай, подруга, говорит она, и наши губы сливаются в поцелуе. Это мокрый, жаркий, горячий поцелуй с языком. Она прижимает меня к себе за затылок и не отпускает. А Сашка завороженно на нас смотрит.
— А
— Нет. — Я целую Вику в шею и плечо. — Ты не против? — Смотрю ей прямо в глаза.
— Всё в порядке, — говорит она, берёт колоду и снова сдаёт.
И вновь я проигрываю.
— Ну что ж, раз я всё равно проигрываю, сделаем игру интересней.
Демонстративно встаю и стягиваю с себя трусики, теперь мне нельзя сидеть на корточках. Натягиваю юбку как можно ниже, но это не помогает. Сашка уже красный сидит и на меня пялится, Вика — тоже; честно говоря, я в шоке. Я смотрю на неё и улыбаюсь. Сашка приносит нам ещё по бутылке: мне — ананасовый шейк, а ей — пиво.
— Ребята, — говорю я, с трудом справляясь со смущением. — Вы же понимаете, что мне теперь надо поддаваться, а то я так совсем голой останусь.
— Нет, — отвечает Вика. — Это игра, правила одни для всех, — добавляет она и сливает следующую партию.
Вика поднимается, танцует под музыку, стягивая с себя кофточку, и швыряет её мне. Попробовала бы она швырнуть её Сашке! А я держу в руках её кофточку и ощущаю аромат её тела, её духов, и у меня уже крыша едет. Я вновь поднимаю глаза и смотрю на Вику, на её длинные ножки, угловатые узкие печи, правильные черты лица, большие глаза и ресницы. Я вспоминаю наш с ней поцелуй и понимаю, что хочу её, а внизу всё уже мокрое и горит.
Прикольная загадка получилась: «Что мокрое и горит?»
Наконец, проигрывает Сашка. Он снимает с себя один носок, но мы с Викой наперебой твердим, что так нечестно, и он уж, так и быть, снимает второй. Пока я сдаю карты, он снова спускается вниз и проверяет температуру в сауне. Я смотрю на Вику, а она — на меня. Я тяну за подол своей мини, как будто случайно, засвечиваю ей свою «киску». А Вика делает вид, что не заметила.
— А как вы познакомились? — спрашивает она.
— Что? — переспрашиваю я: голова чем-то другим заполнена, а уши дымятся от переизбытка гормонов.
— Вы с Сашкой как познакомились? Или вы с детства были знакомы?
— Да нет, в один институт пошли, как мы с тобой. — Я смотрю ей прямо в глаза и растворяюсь в них. Может, всё-таки рискнуть, и будь что будет. Хуже уже не будет. Я делаю ещё один глоток, но так и не решаюсь сказать ей, что у меня на уме.
«Викуля, я люблю тебя». Три самых простых слова, но их иногда так сложно сказать! Как страшно услышать в ответ что — то типа «Давай останемся друзьями»! И почему любовь бывает невзаимной? Это какая-та кара Господня всем влюблённым. Ничего страшнее невзаимности представить себе нельзя. Если бы я хотела кого-то наказать, влюбила бы его в того, кто его не любит и никогда не полюбит.
— Юу-уль! — Она смотрит на меня. — Ты будешь сдавать?
— Прости, задумалась, — отвечаю я.
Глава 19
Сашка
— О-о-о-о! — Мы радостно аплодируем ей, а я, вроде как в шутку, лапаю её за правую грудь. Её груди мягкие, чувствительные и явно больше моих. Я хочу что-то ей сказать, но слова окончательно застряли в горле, и я сижу, как дурочка, сглатываю и держу её за грудь.
— Прости, — говорю я, стыдливо отдёргивая руку.
— Мелкой больше не наливать, — говорит Вика, и они вместе с Сашкой смеются. Честно говоря, быть поводом для шуток — это не такая-то и плохая роль в компании, по крайней мере, мне привычно. Надо мной часто подтрунивают, но всерьёз обидеть обычно никто не решался. Я слишком миленькая для этого. Все пацаны обычно в меня влюблены, а девчонки…девчонки просто дорожат моей дружбой. Я была нужна им, чтобы парней клеить. Знакомятся со мной, а встречаются с ними — такая вот простая арифметика. Я всем всегда нужна, и без меня — никак.
Внимательно смотрю на Сашку и вроде как случайно поднимаю подол свой юбки. Вижу, как он пялится на меня, как будто бы никогда не видел, что у меня там, под юбкой, как будто никогда меня не трахал.
Вика снова сдаёт, и на сей раз проигрываю я.
— Мне уже нечего снимать, — говорю я и показываю свои голые ножки под юбкой.
— Верх, — говорит почему-то Вика. Видать, ей больше всех хочется меня раздеть.
Я делаю пару глотков шейка, а у меня уже голова гудит от алкоголя, мне нельзя так много. Встаю на свои стройные ножки, поднимаюсь на носочки и снимаю блузку. Я расстёгиваю каждую пуговичку по отдельности. Мне просто уже не так хочется играть, как хочется танцевать. И я под музыку стягиваю с себя блузку и бросаю её Вике. Конечно, она же мне свою кофточку бросила. Теперь мы в расчёте.
Вика делает вид, что набрасывается на неё, как голодный зверь, и рвёт её зубами, а потом аккуратно складывает на спинку кресла. Теперь мы вдвоём сидим в лифчиках. Но куда мне с моим бюстом тягаться с Викой? Хотя Сашку, похоже, не особо волнует размер, потому что он откровенно пялится на меня. Даже неприлично как-то — Вика же тоже красивая. Ты же мужик, ну посмотри на неё. Мне нравится, как ты смотришь на других девушек. Вопреки всем разговорам, мне нравится, когда ты открыто проявляешь свою мужскую симпатию, пусть даже не ко мне. Я не ревную, быть может, потому, что уже не люблю.
Стыдливо прикрывая коленки юбочкой, я вновь тасую колоду.
— Если проиграю, — говорю, — мне придётся раздеваться дальше. А голая я замёрзну.
— Точно, — говорит Сашка и приволакивает пушистое шерстяное покрывало. — Закутаешься, когда на тебе вообще ничего не останется.
— Идёт, — улыбаюсь я и косо поглядываю на Вику. Она залпом допивает свою бутылку, и Сашка протягивает ей новую.
— А не многовато ли? — Я смотрю на Вику и на бутылку в своей руке. Ну мы и нажираемся! Честно говоря, я никогда не напивалась, ну разве только тогда шампанским, но это было лишь один раз и, надеюсь, больше не повториться. А может, оно и к лучшему, а может, так и было задумано? Я придвигаюсь к Вике, а она прислоняется ко мне.