Черные руки
Шрифт:
Остаток ночи прошел спокойно. Инсубры, может, и наблюдали за нашим лагерем, но приближаться к нему не решались.
Разведчики нашли множество следов вокруг нашей стоянки, но самих врагов никто не заметил.
— Руку даю на отсечение, — пробормотал Брас, пристраивая на огонь котелок с водой. — Что пока мы здесь сидим, эти варвары собирают вокруг нас полчища!
— Делать нечего, — сказал я. — Мы держим переправу. Если бы мы остановились на другом берегу, нам было бы гораздо труднее потом пересечь
Хрианон вышла из своей палатки и, потянувшись, осмотрелась вокруг.
— Мы все еще живы? — спросила она. — Или это уже аннувир?
— В аннувире должно быть жарко, — фыркнул Пен, придвигаясь к костру. — А я тут себе чуть задницу не отморозил!
— Жарко? — девушка вскинула брови. — Тогда я не против!
Аш стоял у бочки с водой, обнаженный по пояс. Пробив лед локтем, он зачерпнул ковшик и плеснул себе на грудь.
— В Лие таких зим не бывает! — воскликнул он восхищенно. — Там даже лужи по ночам не подмораживает!
— Хочу в Лие! — пискнула Хрианон, втискиваясь между Пеном и Брасом, и протягивая руки к огню.
На мое плечо опустилась тяжелая рука. Я обернулся и увидел улыбающуюся физиономию Оквахо.
Вождь был облачен в свои лучшие одежды, украшенные стеклянными бусинками и разноцветными перьями.
— Это что за маскарад? — фыркнул Аш, опрокидывая на себя ведро ледяной воды. — Может, мне его тоже освежить?
Оквахо поклонился и заговорил.
— Вождь Волков приглашает вас на охоту, — перевел Брас. — Его разведчики обнаружили неподалеку следы льва!
— Следы льва?! — ахнул я, чувствуя, как сердце у меня учащенно забилось. Вскочив на ноги, я забросил на плечо чехол с копьем и запахнул свой плащ.
Оквахо улыбнулся и протянул мне руку.
— Погодите, — закричал Аш. — Я только оденусь!
— На льва охотятся только вожди, — остановил его Брас. — Можешь продолжать свои водные процедуры.
Маш встал со своего места и вытащил из палатки сверток, перетянутый веревкой.
— Ваш арбалет, мастер-колдун, — сказал он мне, и подмигнул. — Покажите дикарю, как стреляют в Лие!
Мы выехали из лагеря и направились вверх по течению реки. Оквахо был вооружен копьем и луком, а за поясом у него поблескивала пара ахват.
Арбалет лежал у меня поперек седла. Я машинально поглаживал пальцами полированное ложе, пытаясь припомнить, когда же я стрелял из него в последний раз.
Теперь, когда я стал боевым колдуном, мне не нужно было другого оружия кроме маны. К Ивинену я относился как к живому существу, а арбалет казался мне теперь чем-то грубым и примитивным. Однако было что-то успокаивающее в его тяжести. В его запахе, в фактуре полированного ложа, которое я ощупывал пальцами. Арбалет даже стал казаться таким же живым, как и волшебное копье.
Я прислушался к своим ощущениям, коснулся его маной, но ничего не почувствовал. Оружие не отозвалось на мое прикосновение.
День был просто создан для охоты! Светило яркое солнце, воздух все еще не прогрелся, а под копытами наших скакунов похрустывала заиндевевшая трава.
Вождь Волк принюхался, задрал голову вверх, изучая движение облаков. Улыбнувшись, он постучал указательным пальцем себя по носу, и указал вперед.
Кивнув, я похлопал по своему оружию, показывая, что готов.
Мы спустились в небольшой овраг. Оквахо свесился из седла до самой травы, разглядывая следы, которые царственное животное оставило на подмерзшей за ночь земле.
Сколько я не присматривался, но ничего не заметил, однако корнвах остался доволен. Он распрямился в седле и махнул рукой вперед.
Мы несколько часов осторожно шли по следу льва. Овраг оказался длинным и извилистым. Местами он превращался в настоящее ущелье. Высокие земляные стены, поросшие кустарником, поднимались высоко над нами, заслоняя небо. Пахло землей и гнилью.
Я пытался ощупать дорогу нитями маны, но они путались в бесчисленных поворотах и обрывались.
Наконец Оквахо поднял руку и указал вниз. Под копытами наших коней был сплошной камень. Приглядевшись, я увидел какие-то странные письмена, высеченные на нем.
— Это развалины какого-то сооружения! — воскликнул я. — Вот так удача!
Вождь Волк приложил палец к губам. Мы осторожно двинулись вперед и выехали на открытое пространство.
Лев сидел прямо перед нами. Его величественная голова была поднята вверх. На его широченной груди бугрились могучие мышцы, а длинный хвост с кисточкой на конце, был обернут вокруг передних лап.
Я вздохнул, и опустил свой арбалет. Лев был высечен из цельного камня!
Оквахо улыбнулся и указал рукой на черное изваяние, стоящее среди обломков мраморных колонн с разбитыми капителями.
— Это чудо! — сказал я, обернувшись к вождю. — Не могу передать, как я благодарен, что ты привел меня сюда!
Изваяние было поразительным! Лев казался живым, словно заклинание чародея превратило царственное животное в камень, а не рука мастера высекла его из гранитной глыбы!
Я спрыгнул с коня и положил руку на холодную львиную морду. В изваянии чувствовалась какая-то первобытная сила. Мою ладонь пронзили тоненькие струйки кипящей маны. Ощущение было таким непривычным и неожиданным, что я поспешно отдернул руку.
— Это древнее место, — раздался голос. — Это место спящей силы!
Из-за изваяния выступил сухонький согбенный старичок в корнвахской одежде. Он кивнул вождю и протянул мне свою черную, трясущуюся руку.
— Пойдем со мной, юный чародей, — сказал он. — У нас не так много осталось времени!