Черные сны
Шрифт:
– Мне здесь не нравится, – поежилась девушка. – Все время кажется, что скоро произойдет нечто ужасное. И запах… Пахнет кровью…
– Успокойся, шоколада горячего выпей. – Приобняв Алину за плечи, Владимир усадил ее на подстилку и сунул в руку кружку с ароматным напитком. – Все хорошо будет, это просто нервы.
От запаха саморазогревающихся консервов, которыми ужинали подчиненные Генералова, потекли слюнки, и, наскоро перекусив каким-то паштетом из сухого пайка, я умял полплитки шоколада и запил все это кружкой
– Брыльский, ты куда?! – встрепенулся Владимир, когда парень тихонько выскользнул в коридор.
– Мне отлить, – заглянул обратно тот.
– Что за детский сад? – нахмурился Генералов. – Смирнов, проводи. С этажа не уходите. И чтоб больше поодиночке ни ногой!
– Да чего тут случится-то? – пожал плечами Брыльский, но приказа ослушаться не решился. – Валя, давай быстрее – у меня мочевой пузырь не резиновый. Щас лопну.
– Твои проблемы, – усмехнулся Смирнов и, взяв на изготовку автомат, выскользнул в подъезд.
– Духи мертвых, духи живых, – неожиданно вскочила на ноги и закричала уронившая на пол кружку с какао Алина. – Стой, не улетай! Подожди!
– Кто?! – вздрогнул Волков.
– Душа! Моя душа! Держите! – Девушка бросилась к завешенному брезентом окну, но оказавшийся на пути Черкесов перехватил ее и подсечкой сбил с ног.
– Пустите! Пустите! – пытаясь дать волю длинным ногтям, завыла Алина.
– Держите ее! Крепче, чтоб головой не мотала, – подскочил я к извивающейся девушке, которую с трудом прижимали к полу трое здоровенных парней, и выхватил из чехла финку.
– Ты что делаешь? – заорал на меня Генералов, удерживавший Алине голову.
– Ровнее держи! – Я сорвал с головы девушки шапку, отбросил в сторону прядь волос и одним движением руки вывел острием ножа на виске Алины замысловатый колдовской символ.
Она тут же обмякла и перестала вырываться. Взгляд ее прояснился, и она с удивлением уставилась на прижавших ее к полу людей.
– Что случилось? Отпустите меня! Да отпустите же!
– Отпустите, – разрешил я и убрал финку в чехол на ремне. – Теперь можно.
– Что со мной? – Девушка осторожно прикоснулась к порезанному виску и от боли прикусила губу.
– Легкая одержимость. – Я вернулся к своей подстилке и поднял кружку, в которой еще плескалась пара глотков успевшего остыть кофе. – С непривычки, должно быть.
Черкесов потер располосованное ногтями девушки запястье.
– А порезал ты ее зачем?
– Чары отрицания наложил, – должно быть не очень понятно ответил я. – На некоторое время, Алина, ты от негативного ментального воздействия защищена.
– Насколько именно? – Девушка расстегнула лыжную куртку и принялась поправлять сбившуюся одежду.
– Пока царапина не заживет. И не забудь отцу Доминику сказать, что у тебя чувствительность повышенная.
– Отец Доминик? Это кто? – удивилась Алина.
– Генералов еще познакомит.
– Если приступ повторится, такой порез сделать достаточно будет? – доставшая небольшое зеркальце девушка внимательно осмотрела располосованную ножом кожу. Потом вытащила из кармана блокнот и перерисовала туда сложный завиток колдовского символа.
– Скорее всего… – Пожав плечами, я удлинил на рисунке один из хвостиков руны. Вообще-то, скорее всего – нет. Но зачем заранее человека расстраивать? Попробую небольшой ликбез устроить, глядишь, чего и выгорит. – Ты, когда кожу надрезать начнешь, представляй, что тебя от макушки до пяток пелена накрывает и от окружающего мира отсекает. Можешь на бумаге для начала потренироваться. Тут главное – время правильно рассчитать, чтобы и узор в одном темпе выводить, и за это время от головы до ног пелену мысленно опустить.
– Хорошо, – кивнула девушка.
– Выпей. – Достав из походной аптечки какую-то таблетку, Генералов булькнул ее в кружку с кипятком и сунул Алине.
– Зачем?
– Чтобы спала лучше.
Девушка безропотно выцедила содержимое кружки и залезла в спальный мешок.
– Справится она? – тихонько прошептал мне присевший рядом Владимир.
– Не справится, вколите что-нибудь убойное и в таком состоянии держите, пока до Доминика не доберетесь.
– Что за черт?! – неожиданно выругался уже довольно давно молча курочивший ноутбук Петр Волков.
– Что еще стряслось? – подскочил к нему Генералов.
– Может, конечно, датчики глючат, но такое впечатление: где-то рядом сжатый пакет радиоданных в эфир ушел. – Волков поднял один из приборов и постучал им о стену. – Нет, наверное, все же глючит.
– Лед? – Вспомнив о моей настоятельной просьбе, Генералов сжевал последние буквы фамилии, так что у него вышло что-то вроде «ледня». – Что по этому поводу думаешь?
– Чужих поблизости точно нет, – уверил его я. – А вот на электронику полагаться не стоит.
– Пусть так. – Непонятно о чем задумавшийся Генералов присел на корточки рядом с Волковым и тихонько прошептал ему на ухо: – Повторится, ты мне свистни сразу. И лучше не при всех. ОК?
– Договорились.
– Все, тушите свет – спать пора, – хлопнул в ладоши Владимир и один из парней выключил направленный в стену фонарь.
Спать? Вряд ли это хорошая идея. По крайней мере для меня.
Самочувствие, мягко скажем, не очень. А по правде – паршиво себя чувствую, чего уж там. Башка болит, ребра, давным-давно сломанные, крутит, подташнивает еще. Ну и устал, как собака. Прохладно здесь, опять-таки. От промороженного бетона так и тянет пробирающимся под одежду холодком, да и воздух еще толком прогреться не успел.