Черные викинги
Шрифт:
Нет, - она сделала ответное движение и их тела соприкоснулись.
– Не сейчас!
Глядя друг другу в глаза, они крепко обнялись, а затем слились в долгом затяжном поцелуе. Вкус Хель, холод ее тела и его особый запах, всегда возбуждали Армора, а после долгой разлуки желание становилось поистине нестерпимым. Она, в свою очередь, не желавшая знать никого, кроме своего тертона, получала неописуемое удовольствие, становясь податливой и слабой в его руках. Могучая Хель, властительница мира мертвых, гнева которой опасались даже боги, тоже имела право на свое маленькое личное счастье. Она отдалась ему со всей страстью, на которую была
Глава 25. Вместе.
– Ты вспоминал обо мне?
– спросила Хель, когда они, вдоволь насладившись друг другом, перешли в одну из ее спален и легли в постель.
– Время на земле идет быстро, и ты не видел меня гораздо дольше, чем я тебя.
Конечно!
Часто?
Да, - Генрих вытянул правую руку и Хель удобно устроилась у него на плече.
– Частица тебя всегда со мной. Врать не буду, это происходило не каждый день, но все равно часто.
И у меня точно так же, - шепнула она.
– Когда дела, то, конечно, не до сантиментов — ты мои дела знаешь, а в минуты покоя я всегда думаю о тебе.
Время в физическом мире действительно идет иначе, милая. По тем понятиям, я не видел тебя сорок один год, ты же — только полтора. Но что значит для нас время, когда впереди вечность.
Ах, мой философ!
– Хель мягко положила руку ему на грудь.
– Скажи, за все это время ты много женщин там очаровал?
Ревнуешь?
К кому? К женщинам?! Милый, во-первых, мы уже неоднократно говорили на эту тему, и я прекрасно знаю особенности твоей работы, а во-вторых, ты настоящий мужчина, которому общение с женщинами необходимо. Нет, мне просто интересно.
Да?
– Холлисток улыбнулся.
– Хорошо, в таком случае отвечу. Много!
Ну, сколько?
Я не считал. Видимо, около полусотни. Большинство из них пополнило наши ряды.
Неплохо. А будущую мать для своего ребенка нашел? Не так давно тут был твой отец и очень сокрушался, что ты долго выбираешь.
Кажется, да. Скоро это произойдет.
Что будешь потом с ней делать?
Ничего, - Генрих усмехнулся и повернув голову, пристально посмотрел на Хель.
– Она переместится в потусторонний мир, спокойно родит и останется там навсегда. Ее главное дело — воспитание ребенка.
Она знает?
Пока нет. Всему свое время. Но я сделал правильный выбор, и она не огорчится, узнав о своем предназначении. Её роль почетна, а скучать ей не придется.
А знаешь, - Хель вдруг хитро прищурила глаза и изящно перебросив через него тонкую ножку, оседлала своего возлюбленного, - я ведь могу не отпустить тебя назад. В моих силах сделать так, что никто и не узнает о том, куда исчез восьмой лорд, тертон Армор. Будем всегда вместе…всегда.
Знаю, - тихо отозвался Холлисток.
– Однажды это произойдет, сокровище мое, но не сейчас. Счастье надо заслужить. Еще пять тысяч лет на земле, и я окажусь в потустороннем мире, откуда открыты все дороги. Нас не поймут, если сейчас мы сделаем это, Неважно, по обоюдному желанию или без. Время пройдет быстро, Хела, да и видеться мы можем не так уж и редко. Подожди.
Плевать я хотела на чье-то мнение!
– прошипела Хель. Черты ее лица заострились, и на мгновение на Холлистока глянул череп с лоскутами полуистлевшей плоти. Живыми были только глаза.
– Впрочем, я знаю, что ты прав, - уже более мягко сказала она, незаметно приняв прежний облик.
– Ты мужчина, и ты должен решать. Я подожду. Я столько ждала, ждала тебя еще до твоего рождения, что научилась это делать. Только тот, кто умеет ждать и не торопится, тот получает всё.
Ты умница!
– благодарный Генрих нежно погладил ее груди и лоно.
– Что это ты делаешь?!
Угадай!
– Хель засмеялась.
Её движения, вначале короткие, постепенно приобретали все большую амплитуду и размеренность. Сжав ее бедра, Холлисток смотрел прямо в глаза Хель, и в тот момент, когда тишину дворца прорезал сладострастный женский крик, он не выдержал, и их голоса слились воедино….
В Хельхейме уже давно следующий день сменил предыдущий, а Хель и Холлисток продолжали лежать в обнимку, не имея ни сил, ни желания, оторваться друг от друга. Углубляясь все дальше вглубь веков, они вспоминали наиболее яркие моменты своих отношений и не было им ни конца, ни края. Время почти остановилось. Часы, проведенные вместе, стоили многих месяцев жизни, давая им возможность насладиться общением перед, неминуемо предстоящей, разлукой. Они расстанутся вскоре, они расстанутся не быстро — время в Хельхейме подчинялось его хозяйке, по разному проявляя себя, в той или иной, его стороне. Оно то замедлялось, то вновь шло обычным ходом. Часы превращались в сутки, а сутки стояли на месте.
Что привело тебя ко мне на этот раз?
– Хель задала свой вопрос буднично, едва они закончили обсуждать план путешествия в страну холмов, осуществить которое собирались во время следующего визита Холлистока.
Мне нужна твоя помощь, - Генрих вздохнул.
Почему вздыхаешь?
Получается, что я бываю у тебя, только когда мне что-либо надо и никогда - просто так.
Хель нежно улыбнулась, став еще красивее:
Какая обезоруживающая откровенность! Но я все понимаю, милый. Такая у тебя работа, и себе ты принадлежишь далеко не всегда. Расскажи мне, что случилось?
Ты знаешь Мойлу?
Мойла? Нет, не припомню. Кто это?
Это куратор Швеции, один из старейших вампиров. Сейчас пришло его время отправляться в потусторонний мир, но он решил задержаться. Непонятно где Мойла раздобыл свиток Тора с заклинанием столетия. Проигнорировав закон и волю Высших, он инициировал начало ритуала с целью получить лишний век физической жизни. Для этого он привлек некую банду, которая убивает для него простых, ни в чем не повинных людей. Мойлу необходимо остановить, но, сама понимаешь, сделать это без лишнего афиширования сути проблемы. Старый вампир переступил черту и теперь он должен быть уничтожен.
Хель приподняла брови:
И ты не можешь найти его? Неужели это такая проблема?
Проблема. Даже посланцы Высших не смогли сделать этого. Но дело не в этом. Я смогу его отыскать, где бы он не находился, но я не вполне уверен, что имею для этого достаточно времени. У меня чутье, ты же знаешь. Так вот, с недавних пор мне стало казаться, что я могу не успеть.
И чем я могу тебе помочь? Дорогой, я не вмешиваюсь в дела живых и не имею к ним отношения. Мне бы с мертвыми разобраться - их в миллионы раз больше.