Черные волки
Шрифт:
Свободных сил, способных оказать помощь, на крейсере не было. Бить в слепую из главного калибра, тоже не вариант, запросто можно своих накрыть. Поэтому командир крейсера запросил помощь. Ближайшим кораблем с силами достаточными для десанта был линкор "Адмирал Ушаков", на котором мы в этот раз проходили практику. Вместе с нами там находилась рота космодесанта и отдельный взвод тяжелой пехоты.
Два часа в гиперпрыжке и мы на месте. Командующий линкором каперанг Ильин взял на себя командование операцией. Он сразу же вызвал к себе командира крейсера, пилотов челнока, командиров космодесанта и тяжелой пехоты, а также нашего Серегу. Через десять минут вызвали и меня. Как оказалось, я единственный кто вживую был на ТХ-41, карты это
Для решения проблем со связью нам выдали специальный прибор, имевший определенное сходство с минометом. Он представлял собой трубу, длинной полтора метра, на специальной подставке. В трубу, как в ствол миномета, опускался специальный заряд, на который записывалось сообщение. Потом заряд выстреливался вверх. Достигнув высоты в два километра, тот передавал данные. Эту штуку специально придумали для преодоления помех малого радиуса действия, а поскольку высота энергетического купола закрывающего ТХ-41 всего километр работать должно отлично. Связь, конечно, будет однобокой, но это лучше чем ничего. Эвакуацию или артподдержку запросить сможем, как и доложить о ситуации, а это главное.
И вот теперь мы пробираемся сквозь руины зданий давно мертвого поселения. Интересно, сколько им тысяч лет? Ни одна из нынешних рас не знает, что здесь было и кому принадлежало. Возможно это наследие одной из рас, сгинувших в войне, оставившей на теле галактики "выжженные зоны", а может, уже тогда было седой древностью.
Вот мы и дошли до предполагаемого поля боя. Вернее, первое отделение дошло. Второе и третье заняли позиции и внимательно следят за местностью. Сергей с ребятами начали осмотр, а мы залегли и готовимся к отражению возможной атаки. Десять минут тянутся как час, наконец, Сергей выходит на связь.
— Это, безусловно, то место, но все здесь очень странно.
— Почему?
— По всем следам видно, что на этом месте был серьезный бой, много следов взрывов, следов от плазменного и лучевого оружия, много крови, но тел всего полтора десятка. Тела, кстати, как наших пограничников, так и пиратов. У всех трупов одна особенность — сильно повреждена голова. И оружие осталось только поврежденное…
— Ничего странного, на трофеи забрали.
— И оставили целые энергокапсулы в поврежденном оружии? Да и зачем им тела наших погранцов? Забрали бы своих и все. Так ведь своих бросили.
— Движение в здании напротив — раздается голос Стаса, наблюдавшего за окресностями.
— Показывай — подползаю к нему.
— Третье с лева окно первого этажа, — показывает Стас на здание метрах в ста пятидесяти, — на секунду мелькнул силуэт и пропал.
— Петя, ты держишь здание, прикроешь вдруг чего, — начинаю раздавать указания отделению. — Остальные смотрят по сторонам. Стас со мной.
— Серега, мы двинулись — докладываю и так все слышавшему командиру.
Ползти до здания пришлось минут двадцать. Хорошо, что здесь всегда сумерки и хлама всякого полно валяется. Внутрь мы вошли через другое окно, с торца здания, предварительно убедившись, что нас внутри никто не поджидает. В здании двинулись вдоль стен, стараясь постоянно держаться в тени и не издавать ни звука. Вот и нужная нам комната. Осторожно заглядываю внутрь. Есть контакт! В помещении, прямо напротив окна, лежит здоровенный обломок не пойми чего, высотой, примерно, по грудь взрослому человеку. За этим обломком, направив плазмер в сторону окна, находится организм в боевом костюме пограничников. Похоже, один из погранцов смог выжить. И что мне теперь
— Космодесант Империи, ваше имя, звание, часть, — говорю на частоте пограничников.
Дерганье сразу прекратилось.
— Рядовой Шемякин, четвертая рота триста пятнадцатого батальона погранвойск Окраинной.
Вроде все верно, на астероид посылали третью и четвертую роту триста пятнадцатого батальона. Отпускаю бойца.
— Главный корабельный старшина Борисов, ГСН — представляюсь я. — Где остальные?
— Из моей роты я единственный выжил — опустил голову Шемякин. — А вы, правда, их всех убили?
— Кого убили?
— Ну, тех, кто на нас напал, — сказал рядовой и еле слышно добавил — мертвецов…
Похоже, парень мозгами повредился. Тяжелый бой, гибель всех товарищей, такое бывает иногда. Непохож он на съехавшего с катушек, но все же…
— Ладно, — говорю — подбирай плазмер и давай за нами. Командиру расскажешь, что у вас тут случилось.
Шемякин торопливо закивал, забрал оружие и пошел за нами. Правда, когда увидел в каком направлении мы идем резко начал заикаться.
— К-к-куда мы идем? Туда нельзя ОНИ там!
— Нет там никого, мы все проверили. Следы боя, несколько трупов и все.
— А трупы, трупы в каком состоянии?
Блин, и чего он так дергается? Точно с катушек съехал.
— В мертвом, у всех голова прострелена.
Как ни странно, но он успокоился, пробормотав себе под нос что-то вроде "раз голова значит точно мертвы" и дальше шел спокойно.
Назад мы добрались быстрее и как только вернулись, я вызвал Серегу и доложил о результатах. Через десять минут он был уже у нас на позициях и готовился слушать о произошедших событиях. Я собирался уйти, но он остановил меня, сказав, что ребята и без меня справятся. Мы сели на пол и Шемякин начал свой рассказ.
Высадка у пограничников прошла на "отлично". Обе роты, быстро развернувшись в наступательный порядок и выслав вперед разведку, двинулись на поиски противника. Примерно через два часа разведка доложила, что видит противника идущего цепью нам наперерез. Разведчикам приказали возвращаться, а роты заняли позиции в зданиях и рядом, неподалеку друг от друга, чтоб в случае чего иметь возможность поддержать соседей огнем. Хотели доложить о ситуации на корабли, но связь глушили непонятные помехи. А через пять минут началось.
Сначала появилась пехотная цепь, состоящая, примерно, из трехсот бойцов. Эти смертники нагло шли вперед, как по бульвару, нисколько не скрываясь. Походка у них была странная, вся какая-то дерганная, неправильная. Но на это поначалу не обратили внимания. Подпустив поближе, разом открыли огонь из всех стволов. В первые же секунды где-то треть нападавших оказалась срезана очередями, но на остальных это не произвело никакого впечатления и они продолжили идти вперед, открыв, правда, ответный огонь. Стреляли они хорошо, но с каждой секундой их становилось все меньше и меньше. Пограничники уже считали атаку отбитой, как вдруг плотность огня резко усилилась. Когда Шемякин понял, почему, волосы у него на голове встали дыбом. Это вступили в бой убитые в первые секунды боя противники! На всем поле боя только что срезанные очередями наступавшие, полежав несколько секунд, медленно поднимались и снова вступали в бой, продолжая стрелять по позициям пограничников и все так же, неудержимо, продвигаясь вперед. Некоторым очередями из плазмометов отрывало руку или ногу, но и это не их не останавливало, безрукие продолжали идти вперед и атаковать, а безногие — ползти к позициям пограничников.