Чёрные зеркала
Шрифт:
— Я слышала о леди Габриэле. Говорят, своеобразная особа, — решилась я прощупать почву. — Как она тебе? Действительно, загадочная дама?
Соседка нахмурилась.
— Скорее, демоническая. Есть в ней что-то такое, от чего у меня мурашки по коже.
Ответ поверг в еще большее уныние, и я перевела тему, заговорив о личном «демоне» Рашель. Благо она закончила с прической. На удивление, получилось неплохо. И, правда, не скажешь, что волосы не намного длиннее, чем у мальчиков.
— Зачем сюда приезжают Уэлбруки?
Из рук Рашель на пол со звоном приземлились неизрасходованные
— Сама постоянно об это думаю, — призналась она мрачно, усаживаясь на постель. — Я спрашивала герцогиню Викторию. Прямо спрашивала. Она сама не знает. Говорит, у Грегора Уэлбрука нет никакой деловой причины навещать ее дома. Вероятно, дело во мне. Точнее, в согласии, что родители дали этой семейке.
— Что ты намерена делать?
— Прятаться. Что же еще? Замок большой. На худой конец сбегу к тебе. Там Дэриан вряд ли догадается искать. Не звездное это дело — по поселкам бродить.
Я выдавила улыбку, хотя шутка смешной не показалась ни капельки. Но смысл обижаться? Мой дом, правда, место не для главных звезд Гвендарлин. К тому же, я прекрасно понимала нервозность Рашель. У каждой из нас собственный «призрак», и мне тоже предстояла встреча со своим.
— Кстати, как дела у Ульриха?
Вопрос кольнул больнее шпильки. Не только из-за ведьмы Габриэлы. Я понятия не имела, как дела у полуведьмака, ибо за месяц с лишним каникул не получила не единой весточки. Хотя, казалось бы, в чем трудность — отправить письмо на имя Лилит Софии Вейн в поселок Бирюзовый герцогства Ван-се-Росса?
— Понятия не имею. Похоже, у него есть более важные дела, чем сочинять послания вчерашним полуцветам.
— Брось, — мягко улыбнулась Рашель. — Мальчишки — такие мальчишки…
На сердце чуточку полегчало. Может, соседка права? Эти паразиты ничегошеньки в девичьих чувствах и ожиданиях не понимают…
****
— Может, соизволишь сосредоточиться?
Я с трудом сдержала рычание и вонзила ногти в ладони, чтобы герцогине Виктории осталось неведомо всё, что я о ней думаю. Ну, правда! Как можно ожидать успеха от первого же занятия?! Она всерьез рассчитывала, что сходу всему научусь или еще раз выпрыгну из тела Урсула? Зато котяре уроки не доставляли неудобств. Он развалился на ковре голубого зала и задумчиво щурился на светильники. Ух, приспособленец!
— Ты не стараешься. Ни капельки, — объявила герцогиня, с удобством устроившаяся в кресле. — И не морщись, я не придираюсь. Ты думаешь только о том, чтобы поскорее покончить с обучением, будто это нудная обязанность. В результате не справляешься с элементарными заданиями. Соберись, Лилит. Это в твоих интересах.
Я подавила вздох. Потому что герцогиня (демоны ее поберите!) говорила дело. Уроки с ней — именно обязанность! Возможно, не скучная при других обстоятельствах, но нынче утомительная и бесполезная. Сосредоточиться не получалось. Когда злость прожигает ядом внутренности, какая уж тут концентрация? Но я ничего — абсолютно ничего! — не могла с собой поделать. Стоило взглянуть на герцогиню, волосы пытались освободиться от шпилек и встать дыбом, как шерсть у кошки.
Как же я ее ненавидела! Лютой-лютой ненавистью!
Наверное, однажды я смогла бы смириться
— Соберись, наконец! Не будь тряпкой!
Окрик герцогини ударил будто хлыстом. Я выругалась сквозь зубы и посмотрела на кота, пытаясь передать ему мысленный приказ. Требовалось заставить его оторвать зад и все остальные части тела от ковра и запрыгнуть на подоконник. Но бурное воображение опередило «задание», нарисовало в красках исполосованное когтями лицо «драгоценной бабули». Как ни странно, до Урсула «дошло». Он ошалело поглядел на меня, мол, подруга, ты перегибаешь. Хочешь травм, царапайся сама.
Герцогиня ударила ладонью по подлокотнику кресла. Вряд ли она разгадала «поручение», но главное, вычислила без труда. Поняла, что я справилась, но не так, как требовалось.
— Лилит, твою бы энергию, да окружающим на пользу.
— Что правда, то правда. Потенциал огромен, усердия — ноль.
Мы обернулись одновременно. Герцогиня усмехнулась, явно соглашаясь с женщиной, рискнувшей помешать уроку, а я попятилась.
Еще бы! В дверях стояла ведьма. Та самая, что я видела внутри стен Гвендарлин стараниями Ульриха. Светлые волосы сегодня не струились по плечам, а собранные в косу оплетали голову. Платье — бежевое с вкраплением нежно-сиреневого — добавляло облику скромности, будто перед вами достопочтенная леди, самая обыкновенная и ничем не примечательная. И все же, как заметила Рашель, оставалось в матушке моего ненаглядного нечто демоническое. Можно облачиться во что угодно, но лица не спрячешь, как и опасных, горящим ведьмовским огнем глаз.
— Добрый день, леди Габриэла, — поздоровалась я, сделав легкий реверанс.
Раз уж надумала производить благоприятное впечатление, глупо стоять истуканом.
— Сама невинность, — усмехнулась ведьма. — Не строй из себя девицу, выросшую на коленях у матери. Тебе не идёт.
— И это говорите вы? — не сдержалась я, кивнув на ее наряд. Точнее, не сдержалась моя пресловутая побочка.
Герцогиня кашлянула, но ведьма расхохоталась.
— Так-то лучше. Пойдем прогуляемся, Лилит София Вейн. Познакомимся поближе.
Сердце позорно удрало в гости к коленкам или даже к пяткам, но я подчинилась, отправилась следом за Габриэлой в сад. У нее, как и у подруги, была особенная походка. Но если Виктория Ван-се-Росса текла готовой к броску пантерой, то Габриэла Ричмонд плыла, будто перышко по водной глади. Я физически ощущала исходившую от нее ведьмовскую силу. Это была особенная энергия, которую остальные принимали за нечто «демоническое» или харизму, коей не способен похвастаться никто другой. У Ульриха ничего подобного я не замечала. С другой стороны, он ведьмак наполовину.