Чёрные зеркала

Она проснулась будто от толчка. Приподнялась на локте. Прислушалась.

Ничего. Обычная ночная тишина.

Но так уж и ночная?

Женщина пошарила рукой в изголовье в поисках часиков, которые обычно носила на шее. Щелкнула пальцами, мысленно произнеся заклинание света. Проклятье! Начало одиннадцатого. Всего сорок минут, как легла. А ведь хотела выспаться, чтобы завтра подняться пораньше. Но нет. Обязательно нужно присниться сущей глупости. Она не помнила толком, что именно снилось. Но однозначно глупость. Без сомнений. После хороших снов не просыпаются, как пыльным мешком огретые.

— Спать, —

Но сон не шел. Она считала и овец, и птиц, лежала с крепко закрытыми глазами, гоня прочь все мысли. Ничего не помогало. Спустя полчаса пришлось подняться. Подумалось, что небольшая прогулка поможет успокоиться и немного устать. А там и до сладких сновидений недалеко. Может, даже приснится новый директор. А что такого? Он — мужчина неженатый. Она — дама незамужняя. Да и мечтать никто не запрещает. Подумаешь, что Рэм Дюваль мало ее интересовал до назначения на должность. Казался обычным и скучным. Женщина — на то и женщина. Имеет право поменять мнение.

В секторе педагогов и воспитателей в летние каникулы почти ничего не менялось. Здесь работали маги несемейные. Если они и покидали стены колледжа, то ненадолго, чтобы повидаться с родственниками или друзьями, и быстро возвращались назад. Шанс не столкнуться с кем-нибудь, а, особенно, в общей гостиной, равнялся нулю. Сегодняшний вечер не стал исключением. Через приоткрытую дверь она заметила в кресле у открытого настежь окна самую нелюбимую обитательницу колледжа. Рядом с ней стояла… Рядом стояла та, которой здесь и вовсе не предусматривалось места.

— Ты уверена, что они не затягивают с ремонтом и не завышают цены на материалы?

— Уверена, леди Дитрих. Я еще в первый день объяснила, что любой обман или промедление крайне не понравятся духу Гвендарлин. Они, конечно, не поверили. Но ночью их навестили упыри одной нашей знакомой и малость припугнули. Та троица, что не отбыла с хозяйкой.

— Погоди, разве условием их пребывания в колледже не было приличное поведение?

— Всё верно, и последние недели они не доставляли проблем. Что касается упомянутого ночного происшествия, то я сама попросила их немного…э-э-э…пошалить. В воспитательных целях. Это помогло. На следующее утро мне сообщили, что ремонт закончится на неделю быстрее запланированного срока и обойдется несколько дешевле.

— Ну-ну. Стоп! Как это — попросила? Ты теперь видишь упырей?

— Нет. Они сами ко мне явились. Просили переслать письмо Лилит.

— Письмо? — кресло тревожно скрипнуло. — Что они хотели от девочки?

— Не знаю. Я не вскрывала конверт. Вряд ли там что-то опасное. Упыри с Лилит ладят. Точнее, она с ними.

Кресло снова «высказало» неодобрение, однако сидящая в нем магиня не успела ничего добавить. Помешал скрип половицы за дверью. Женщину, что подслушивала за ней разговор, подвело равновесие. Она качнулась и выдала свое присутствие. Пришлось срочно заходить в гостиную и делать вид, что ничегошеньки не слышала.

Хотя… Что она слышала? Ремонт в секторе отверженных ее не интересовал. Как и ересь о неких упырях. Нашли о чем разговоры вести. Ладно, девчонка. Что с полуцвета взять? Мало того, что «сосуд» не наполнен магией, так еще и в голове пусто. Но Летисия?

— Добрый вечер, Клементина. Разве ты не планировала лечь пораньше, чтобы с утра начать «инспекцию» классных комнат?

— Не переживай, Летти. Я поднимусь с рассветом.

Та скривилась. О, да! Укол достиг цели. «Летти» называли ее только близкие, а уж с Клементиной они точно не закадычные подруги.

— Не понимаю смысла затеи. Большинство учебных помещений отремонтировали в прошлом августе, а в зимние каникулы обновили мебель.

— Верно. Но директор считает…

Летисия Дитрих показательно зевнула.

— Что-то подустала я за день. Пора на боковую. Только, пожалуй, выпью чашечку горячего шоколада в спальне. Милли, составишь компанию?

— С удовольствием, леди Дитрих.

Теперь перекосилась сама Клементина. И не стыдно приглашать к себе полуцвета? Ведет себя с ней, как с равной. А она всего-навсего сломанный ублюдок. И почему директор Дюваль согласился с ее назначением воспитателем? Да, в прошлом году здесь в этой же роли обитала другая «ненормальная». Но то решение принял директор Бритт, а он, что греха таить, всегда был со странностями. Да и мерзкая Барбара — хотя бы взрослая женщина с жизненным опытом. Милли Дорвис — вчерашняя ученица. Посредственная ученица! Может, поговорить об этом с директором? Объяснить, что большинство педагогов и воспитателей недовольны назначением, как и тем, что девчонку на лето поселили в их сектор. Сектор для полноценных магов!

Проклятье!

Из-за мерзкого полуцвета настроение окончательно испортилось. Какой уж теперь сон. Можно вообще не ложиться. Она отчаянно завидовала тем, кто принимал сонные снадобья, а по утрам поднимался, как огурчик. У нее с подобными средствами беда. Спит крепко, но потом весь день ощущает себя совой, разбуженной в полдень. Ох, в каком же виде она завтра предстанет перед директором? С кругами под глазами? Бледной, как поганка? Или… Стоп!

Может, не откладывать важное дело на утро, а провернуть всё сейчас? Отличная идея! Она управится быстро и оставит директору в почтовом ящике на двери подробный отчет. Он прочтет его под утренний кофе и непременно вызовет ее к себе похвалить за проделанную работу. Причем, вызовет не сразу, а после обеда. Именно на это время назначаются встречи с преподавателями. Она как раз отдохнет и приведет себя в порядок. Явится пред его очами при полном параде.

Решено! Именно так она поступит! Переоденется и отправится на инспекцию!

…Летом настоящая ночь заступает поздно. Вот и нынче она неспешно опускалась на Гвендарлин плотным покрывалом, но не черным, а пепельно-сизым. На западе всё еще виднелись бордовые вкрапления — следы ушедшего на покой солнца. Клементина Фанинг — воспитательница из сектора темных посмотрела на них с отвращением, хотя сама не понимала, почему сегодня они вызвали столь негативные эмоции. Почудилось вдруг, что это кровавые разводы. Безумие? Пожалуй. Но сердце всё равно частило, не обращая внимания на доводы разума.

Звук шагов тонул в высоком ворсе ковров, но ей мерещился стук. Стук, отдающийся эхом. Однако она не боялась. Это всё дурное настроение и пустой колледж. Клементина не любила Гвендарлин в каникулы. Замок без учеников казался обветшавшим, будто скелет без плоти и покрывающей ее кожи. Огромный и одинокий. Унылое зрелище. В юности она знала колледж лишь наполненным сотней голосов и в первые каникулы в должности воспитательницы чуть с ума не сошла от звенящей тишины.

— Проклятье! — прошипела Клементина под нос, осознав, что движется в неправильном направлении.