Черным по черному
Шрифт:
– Но ты, я вижу, нашел… другой приют. Когда ты покинешь Триест?
– Чертовски скоро, скажу тебе. – Опершись руками в грязь, Даффи с трудом поднялся на ноги. – Ох-х! – Он осторожно растер себе поясницу. – Я не спал под дождем с тех пор, как мне было восемнадцать. Немолодым людям вроде нас следует этого избегать.
– Я не спал под дождем, – раздраженно ответил священник.
– Ну да, верно. Это был я. Я знаю, что это точно был один из нас.
– Так… – Священник нахмурился. – Деньги тебе нужны?
– Нет, вообще-то… один момент. – Рука Даффи метнулась за пазуху, и, к некоторому удивлению, он обнаружил тяжелый мешочек с деньгами на месте. – Ха! Спасибо, сейчас я вполне обеспечен.
– Прекрасно. Тогда уезжай сегодня же, или я велю восьми самым здоровым моим прихожанам хорошенько отдубасить тебя палками и швырнуть в море.
Даффи прищурился.
– Что? Я… Послушай, я ведь ничего тебе не сделал… Ты, поганый трус, я вырежу печень всем твоим скотоводам.
Он шагнул к священнику, но потерял равновесие и судорожно отступил в сторону. От встряски он рухнул на четвереньки, и его тут же вырвало. Когда он вновь выпрямился на трясущихся ногах, священник исчез.
“Интересно, за кого он меня принял, – подумал Даффи. – Ненавижу подобные недоразумения”.
Но теперь предстояло разобраться, что же все-таки случилось прошлой ночью?
Все просто, услужливо подсказывала рациональная часть рассудка, ты был настолько глуп, что нажрался вусмерть в незнакомом кабаке и тебя избили и выбросили на улицу. Хорошо еще, что при твоей сомнительной внешности никому не пришло в голову проверить твой кошелек. А видения и галлюцинации не имеют значения. Никакого значения. Его зубы выбивали дробь, и он дрожал, как промокший кот. Нужно пошевеливаться, подумал он, найти гостеприимный трактир, где можно привести себя в порядок, закупить припасов и выметаться из Триеста. Глубоко вздохнув, он неуверенно поплелся вниз по виа Долорес. Два часа спустя он вышел из наполненной паром ванной комнаты, энергично растирая голову полотенцем.
– Как там мой завтрак? – спросил он. Когда никто не откликнулся, он постучал в дверь и открыл ее.
– Как там мой завтрак? – выкрикнул он в зал.
– Ждет вас на столе, сударь.
– Отлично. Сейчас иду.
Даффи снял просушенные шерстяные штаны со стула у камина и облачился в них. Штаны эти он купил в Британии много лет назад, и, хотя сейчас они состояли больше из заплаток, чем из английской шерсти, и итальянцы смеялись, называя его орангутангом, он не мог с ними расстаться. “А при переходе через Альпы в конце зимы они хорошо послужат мне”, – сказал он себе. Он влез в продырявленный в двух местах камзол, натянул сапоги и отправился завтракать.
Трактирщик подал ему миску какой-то каши с взбитыми яйцами, черного хлеба с сыром и кружку горячего эля.
– Выглядит аппетитно, – сказал Даффи, плюхаясь на стул и приступая к еде.
Четверо других гостей за столом грызли поджаренный хлеб и с любопытством поглядывали на дюжего седовласого ирландца. Один, тощий мужчина в обвисшей вельветовой шляпе и шелковом трико, откашлялся.
– Сударь, мы слышали, вы пересекаете Юлианские Альпы, – сказал он.
Даффи нахмурился, как имел обыкновение делать при разговоре с посторонними, сующими нос в его дела.
– Верно, – проворчал он.
– Однако еще слишком рано, – заметил мужчина.
– Для кого-то, может, и рано, – пожал плечами Даффи.
Из кухни высунулся трактирщик и кивнул Даффи:
– Мальчик говорит, что отчистил всю ржавчину с вашей кольчуги.
– Вели ему встряхнуть ее в песке еще сто раз, на счастье, – сказал Даффи.
– Разве вы не боитесь турок? – встряла женщина – вероятно, жена Обвисшей Шляпы.
– Нет, госпожа. В это время года турки не могли забраться так далеко на север. – “Хорошо бы сказать то же самое о разбойниках”, – подумал Даффи. Он занялся своей едой, а другие гости, хотя и продолжали перешептываться, больше не приставали к нему с вопросами.
“В одном они правы – признался он себе. – Сейчас еще рано для перехода. Но я к нему, черт побери, подготовлюсь. Погода хорошая, а Предильский перевал должен быть чистым. Переход будет легким, не то что в последний раз, когда я осенью 1526-го пробирался на юг, полуголодный и с головой, забинтованной на манер тюрбана. – Воспоминание заставило его усмехнуться в кружку с элем. – Вот так я и сумел пробраться через наводненные турками просторы Венгрии – при виде моих бинтов Сулеймановы ребята, должно быть, думали, что я один из них”.
Трактирщик снова высунулся из кухни.
– Мальчик говорит, что, встряхни он кольчугу еще сто раз, она разлетится на части.
Даффи устало кивнул.
– Наверное, он прав. Пусть осторожно выбьет песок и смажет ее маслом
Он поднялся, вежливо кивнул оставшимся за столом и прошел в свою комнату.
Рапира лежала на кровати, и он легко подхватил ее, скользнув рукой в изогнутую гарду. Вытертая кожаная рукоять приобрела очертания его пальцев, так что извлечь рапиру из ножен было все равно что вытащить руку из рукава куртки. Даффи полировал свой старый клинок и смазывал его, и, когда он прошелся взглядом вдоль него, ответный темный блеск согрел его сердце. Он слегка выправил лезвие, избавляясь от раздражающего обратного изгиба, и взмахнул рапирой в воздухе раз и два. Получай, турецкий язычник! В дверь постучали.
– Сударь, ваша кольчуга.
– А, спасибо.
Даффи взял свой неказистый с виду доспех и критически осмотрел его. Что ж, не так уж плохо, подумал он. Кое-где железные звенья разошлись и были соединены проволокой, рукава были разной длины и неровные по краям, но в целом кольчуга еще вполне годилась в дело.
На стуле лежала маленькая деревянная коробочка. Даффи открыл ее и взглянул на комок ниток, пыли, пуха, перьев и древесной крошки. Он пощупал комок пальцем – плотный и сухой, как положено. Внутри комка находился маленький круглый кусок стекла, в целостности которого Даффи не преминул убедиться. Затем закрыл коробочку и спрятал ее во внутренний карман камзола.
“Пора отправляться”, – сказал он себе. Он снял камзол, надел две шелковые нижние рубашки в пятнах от ржавчины, а поверх них кольчугу, не обращая внимания на дребезжание по полу нескольких отлетевших колец. Натянул камзол, пристегнул к поясу рапиру и кинжал и, захватив меховую накидку и шляпу, вышел из комнаты.
– Хозяин! Держи. – Он опустил несколько монет в ладонь трактирщика. – Кстати, где я могу купить коня?
– Коня?
– Вот именно. Коня. Икуус. Ну, знаешь…
– Полагаю, я мог бы предложить своего.