Черными нитями
Шрифт:
Адайн с шумом выдохнула. Хотелось грязно выругаться, плюнуть — прямо на этот ужасный ковёр под ногами, разорвать все книги, бумаги и поломать глобус.
— Ты выше этого, девочка, — Кайса вскинула голову, в синих глазах виднелась твёрдость. Она подошла с видом настоящей царицы и продолжила: — Люди делают зло, потому что они слабы, но ты сильная — сильнее их, так не поддавайся.
Адайн протянула записку Эль.
— Кто это мог написать? Никто ведь не знал, кто ты, кроме нас.
— Один из нас и написал. Почерк
Он подобрал незнакомую девочку, когда её избили. Всегда лечил раны, пускал переночевать, кормил — и ничего не просил взамен, только спеть иногда. Научил читать, нашёл учителя магии, а однажды даже подарил флейту, потому что ей приспичило играть. И пусть инструмент пришлось продать — неважно!
Он стал отцом: может, эгоистичным, скупым на эмоции, но всё-таки самым первым членом семьи. Вир был ещё до Кая, и он показал, что даже посторонние люди могут стать друг для друга кем-то большим. А на самом деле нет. Не стали и не показал.
Вир ведь первый назвал их семьёй. Из-за его слов они поверили в это. Но коротким письмом, полным высокопарных слов, он разом отказался и от неё, и от Кая.
— Но… — начала Эль и не договорила, только развела руками.
— Я была неправа, когда называла Кая ублюдком, — Адайн громко рассмеялась. — Вир вырвал главный приз. Сначала он столько лет молчал, кто я, и готовил, чтобы я сама захотела приносить ему информацию, как верный слуга. А затем, когда это стало ненужным, решил избавиться.
Эль покачала головой.
— Вир одержим. Неужели всё это из-за его демона?
Она с тревогой посмотрела в сторону. Адайн тоже туда посмотрела и ответила:
— Лишить человека демона — это как разом лишить его и сердца, и души. У Вира ничего не осталось, кроме желания мстить, но… Да будь он проклят, не понимаю я этого! Как он мог столько врать нам? Неужели мы так и не стали для него семьёй, а он ведь говорил так, много раз говорил!
Адайн снова вцепилась в серебряную птичку на груди. Уже который раз за день всё перевернулось.
— Кай! — резко воскликнула Адайн. — Он собирается в Чёрный дом, думает, Нелан поможет. Если Вир предал меня, то для Кая это тоже ловушка. Надо предупредить его!
Адайн схватила Эль под локоть и потащила за собой. Девушка задела рукой стол, и бумаги разлетелись по полу.
— Но… — она обернулась на них. Адайн только прорычала:
— Пусть валяются! Мы уходим отсюда.
Адайн выхватила ключ, приоткрыла дверь на несколько сантиметров, выглянула, посмотрела в один конец коридора, в другой и быстро выскочила.
— Отнеси назад и приходи ко мне, — скомандовала Адайн, отдавая Эль ключ, и понеслась в свою комнату.
Она быстро скинула неудобную коричневую юбку, дурацкую блузу с кружевным воротом и, стоя в одном нижнем белье, потянулась вверх всем телом. Мышцы приятно заныли. Хватит этих проклятых спектаклей.
Эль вошла, увидела Адайн, смущённо отвернулась и юркнула за дверь. Адайн схватила её за руку и затянула в комнату.
— В Канаве и не такое увидишь, — грубоватым голосом произнесла она. — Там нет места стеснению. На улицах все равны.
Адайн достала из-под кровати маленькую котомку с вещами, которые она носила до встречи с отцом.
— Я пойду в «Три жёлудя», надо найти Кая.
— Я с тобой, — с готовностью откликнулась Эль.
— Нет, — твёрдо заявила Адайн. Она достала из котомки белую блузу и прямые чёрные штаны, пару простых ботинок, и бережно разложила всё это на кровати. — Если что-то случится, мне будет легче защищать себя одну. И Каю тоже. Мы не пропадём, если будем вдвоём.
Адайн надела блузу. Широкие рукава, если поднять руки, открывали татуировки змеи и крысы. Девушка улыбнулась. Дома и на улице она могла носить только ту одежду, которая скрывала рисунки на теле, чтобы никто не заподозрил о прошлом, но они были её частью, и прятать их Адайн уже устала.
— Я знаю, что всё будет хорошо. Я вернусь через час, раньше, чем отец. Мы уйдём отсюда, а затем соберёмся все вместе и придумаем, как спасти Рейна и что делать с Виром.
Адайн стянула ужасные длинные чулки из тончайшей шерсти и надела короткие, из более грубой ткани, а затем свои любимые штаны с самыми удобными карманами, в которых можно было прятать что угодно.
Эль медленно кивнула. Адайн по потухшему взгляду и нахмуренному лбу видела, что ей нелегко: она боялась за Рейна, переживала за Адайн и Кая, мучилась от понимания своего бессилия — а может, ненужности.
— Я пока уберусь в кабинете и соберу наши вещи, а если вернётся отец, совру что-нибудь на его вопрос, где ты. Будь осторожна. Если он поверил записке, он может следить за тобой.
— Я знаю, — ответила Адайн и надела ботинки, затем выпрямилась. — Но Кая опять надо вытаскивать из Чёрного дома, — она подошла к Эль. — Ты тоже будь осторожна. Если отец вернётся раньше, тебе придётся удерживать его дома любым способом. Он не должен знать, что мы задумали. Все мои отцы сейчас опасны, — Адайн невесело улыбнулась и быстро обняла подругу.
— Увидимся через час, — уверенно сказала Эль, задирая подбородок.
Адайн сгребла с полки яблочные косточки, засунула в карман и улыбнулась в ответ.
— Через час.
Она вышла из комнаты.
Глава 41. Держи спину прямо
В «Трёх желудях» было шумно, но это был непривычный шум. Все вокруг суетились, беспокойно переговаривались, что-то снимали, убирали в большие ящики…
Адайн с грустью осмотрелась. Пора прощаться с домом.