Черными нитями
Шрифт:
— Я сам себя спасу. И тебя заберу, где бы ты ни оказалась. Но пока будь осторожна. И береги Эль, иначе Рейн меня загрызёт потом, — Кай на секунду положил руку на талию Адайн, придвинулся, словно хотел обнять, но остановился и сразу скользнул в кабинет Вира.
— Ну надо же! — крикнул Кирион. — Вы послушайте, на какие слова он осмелился! Жаль, что на большее силёнок не хватило.
Кай что было сил хлопнул дверью, искренне желая, чтобы она впечаталась в лицо Кириона за всю эту ненавистную правду.
Вир поднял голову от книги,
— Рад видеть тебя, Кай.
Л-Арджан развалился в кресле напротив, положил ногу на ногу.
— И я рад, профессор, — ответил он с осторожностью. За прошедшие десять дней Кай заходил к Виру только для обсуждения «Трёх желудей». Вечерние разговоры в кабинете за стаканчиком виски или кофе остались в прошлом. Вир не задавал вопросов, но Кай был уверен: он знал причину.
— Ты подписал документы на «Три желудя»?
— Да, ещё вчера. Пора собирать вещи, послезавтра нас уже не должно быть. Где ты будешь жить?
Вир улыбнулся.
— Помнишь мою первую квартиру на севере Канавы, на границе с Томом? Она опять сдаётся.
Кай не сдержал ответной улыбки. Это была та квартира, под окнами которой пела Адайн и где нашёл её Вир. Та квартира, куда она привела Кая, когда отец выгнал его из дома. Ещё не настоящий дом, но что-то очень похожее на него.
Кай хотел ответить, но не нашёлся со словами. Он пришёл, только чтобы предупредить Вира, и это было сделано — можно уходить. Но вдруг те вечера в кабинете вспомнились так чётко, с такой приятной грустью, что уходить расхотелось, несмотря на все «но».
— Кай, ты расскажешь, что случилось? Почему ты продал «Три желудя»? Они ведь достались тебе нелегко, и ты многое сделал, что получить всё это, — Вир развёл руки в разные стороны.
Кай отмахнулся.
— Ты знаешь, что это не так. Если бы не маленькая тайна бывшего хозяина и шантаж, я бы так и работал у него на побегушках. А сделать ремонт и купить новую мебель не стоило труда.
— Помню. Кажется, деньги на покупку ты нашёл после того, как почистил дом Дика С-Исайда?
Кай улыбнулся только уголками губ.
— Да, это он «помог» нам.
Прошло меньше трёх лет, но сейчас все эти истории казались такими далёкими и чужими, будто тогда грабежом и шантажом занимался совсем другой человек.
— Так почему?
— Скоро Рейна коронуют, и мы начнём действовать. Нам понадобятся деньги, большие деньги. Чтобы получить хорошую цену, надо начинать торги заранее.
— Начнём действовать, — задумчиво повторил Вир, надел очки и цепким взглядом посмотрел на Кая.
— Да. Может быть пора рассказать как?
— У тебя, кажется, появился свой план. Я знаю, что ты стал старшим инквизитором.
Кай не изменил позы и холодно ответил:
— Кто из твоих дружков такой любознательный?
Кай не ждал, что Вир не узнает. Да, В-Бреймона и Э-Стерма не интересовали новобранцы, но у профессора вполне могли оказаться ещё друзья в Инквизиции. Правда была лишь вопросом времени. Кай надеялся, что успеет найти Рейна до того, как его имя всплывёт, но неделя обучения прошла слишком быстро и впустую.
Вместо ответа Вир сказал:
— Кай, я хочу помочь вам. Я уже говорил это тогда и говорю ещё раз. Вы правы, мы не можем оставить Рейна. Расскажи, что вы задумали.
Кай не пошевелился, но мысли так и начали скакать. Вир действительно мог помочь. У него всегда было с десяток планов и ещё несколько козырей в рукаве. И он знал инквизиторов из Детей Аша — им могло быть что-то известно. А у него были только крысы, но в этот раз они ничего не принесли ему. Вот только хотел ли Вир помочь на самом деле?
Он столько раз называл их семьёй. А ещё чаще вспоминал своего демона. Яростно сжимал кулаки. Проклинал Совет. Что из этого перевешивало на самом деле?
— Кай, почему вы мне не верите? Что я должен сказать, чтобы убедить вас? Я до сих пор не могу смириться, это верно. Но я ждал шанса девять лет и готов подождать ещё немного. Ты сказал правильную вещь: мы хотели биться со всем миром, а не друг с другом. Мы — семья, и я хочу помочь Рейну.
Кай буквально видел, как всё внутри разрывалось на две части. В одной — тот испуганный мальчишка, запертый в Чёрном доме, который столько лет искал семью и хоть какую-то цель. В другой — усталый одинокий старик, чьи чувства выбили, выжгли и высекли. Первый говорил: поверь, ты никогда не был один. Второй: не доверяй, это никому не нужно, это впустую.
— Ты же поставил одного из них на прицеп, чего опять телишься! — разозлился Кирион, обошёл комнату кругом и замер перед Каем.
Он столько раз слышал: «Мы — семья» от Вира, Каты или Адайн. А сам говорил так, только чтобы уколоть Рейна. И вроде бы где-то на краешке сознания верил в это, да никак не мог понять по-настоящему. Прятался от всего по углам и только лелеял обиды. Но Рейн, чертов братец, не обращал на это внимание. Он молчал и просто ждал, и все замки будто бы слетели сами собой. И Кай понял, что у него есть семья: и та, что дана от рождения, и та, которую дала судьба.
И Вир — её часть.
— Вот это мудрость! — фыркнул Кирион и отошёл. — Давно пора было открыть глаза и выбраться из своей коробчонки.
Кай кивнул.
— Я просто хочу найти брата. Где проходят тридцать дней смирения? Слуги видели, что за Рейном пришли инквизиторы, но куда они увели его на самом деле? Чёрный дом — единственная зацепка, и я нашёл путь туда.
— Рейн там — я знаю это от Нелана. Надо было сразу сказать, что вы задумали!
Кай почувствовал тугой комок в желудке. Рейн ждал больше недели, потому что он опять не смог поверить. А Вир заслуживал доверия. Он всегда оставался рядом и помогал — больше, чем собственный отец. Несмотря на всё своё молчание и упрямство. Надо было просто сказать. Сразу, без косых взглядов, недоверчивых разговоров за спиной и глупых выдумок.