Черными нитями
Шрифт:
— Выкупил? — усмехнулся Кай.
Вир пожал плечами и улыбнулся.
— Учитывая положение Каты, это будет вернее назвать кражей.
Рейн обвёл взглядом присутствующих и задержался на каждом. Кто все эти люди? Как им можно было поверить? Кучка сумасбродов! Рейн повертел стакан в руке и сделал большой глоток. Желудок обожгло.
— Перестань думать, как инквизитор, — Аст склонился над ним и прошептал на ухо. — Это не те, кого ты должен поймать и из кого вытащить правду. Мы пришли на переговоры, так говори. Они могут стать союзниками.
— Рейн, почему ты согласился прийти? — Адайн
Почему пришёл? Рейн снова переглянулся с Астом. Что ей ответить? Что он многого лишился и просто хотел всё вернуть? И что на самом деле это «всё» подразумевало не титул и деньги, а простое право считаться таким же, как все? Что он устал натыкаться на презрительное молчание? И ещё устал от загадок? Что ему нечего терять?
— Потому что хотел получить ответы, а не сам отвечать, — проворчал он.
— История за историю, — тихо сказала Ката с лёгким южным акцентом. — Так у нас говорили.
Вир кивнул.
— Я понимаю твоё недоверие, но мы тоже ещё только присматриваемся к тебе. Ты имеешь право знать правду и о демонах, и о братьях. А вот готов ли ты узнать наш план — время покажет.
Витторио помолчал немного и признался:
— Я никогда не искал сторонников. Я не знаю, какими словами Дети Аша заманивают себе людей, но, думаю, моя история будет не хуже любой пропаганды.
Рейн закатил глаза. Сейчас начнётся. Должно быть, этот Вир потерял кого-то из-за Церкви или Инквизиции и возомнил себя великим мстителем, который должен уничтожить всех. Расскажет очередную грустную историю и будет давить на жалость. Таких историй и в подвалах Чёрного дома звучало немало.
— Я родился на Мраморном острове.
«Не удивил», — Рейн взял в руку стакан и стал крутить его из стороны в сторону.
— Связанные чёрными нитями — так говорят про людей и демонов. У моей матери его не было, но отец родился в Кирии, поэтому я унаследовал от него кровь Аша.
Инквизитор скривился. Он надеялся, что хотя бы здесь не станут прикрываться старыми легендами, как это делала Церковь.
— Рейн, ты знаешь, что у каждого демон выглядит по-своему? Он может отличаться от тебя полом, возрастом и внешностью.
Он покачал головой. Это была запретная тема. Каждый мог только догадываться, кто притаился рядом с другим.
— Мой демон всегда выглядел как парень лет четырнадцати-пятнадцати. Он любил задавать вопросы. Как горят разные материалы? Что будет, если смешать эти ингредиенты? Что такое демон и как он появился на самом деле?
Последний вопрос прозвучал зловеще. Рейн настороженно посмотрел на Вира. Куда его завело любопытство?
— Дома я не мог найти ответы на эти вопросы. Все наши учёные думали об одном: как добывать мрамор быстрее, выгоднее? Я уплыл в Кирию, но в Лице меня не взяли ни в один университет, и тогда я отправился дальше — на Рьёрд. Там я закончил биологический факультет, вступил в учёную гильдию. Мечтал стать профессором. Меня заметили и приняли в особую группу — группу, которая занималась изучением человеческого тела и демонов. С одобрения Совета, конечно.
Рейн вздрогнул. Детей Аша преследовали за те же «запретные» эксперименты. Учёных объявляли отступниками и казнили или отправляли в ссылку без должного суда. Так значит, Совет сам делал то же самое? Ну, и кто стоял за этим? Лицемер Я-Эльмон? Кто-то из учёной гильдии?
— Мы должны были найти способ отделить демона от человека, — Вир переменился в лице и признался: — Другие горели этим замыслом, думали, что их работа — ключ к спасению. Я с детства общался с демоном и считал иначе. Но мне было интересно.
— А сейчас уже неинтересно, добился своего, больной ублюдок?! — закричал Аст и подобрался поближе к Рейну, точно их могли разлучить.
— Легенда гласит, что демонов видят те, в ком течёт кровь Аша. Я решил поверить в это в буквальном смысле. Если мы видим демонов из-за нашей крови, то что будет, если по венам потечёт другая кровь?
Рейн уставился на Вира и резко перебил:
— Над кем ты, псих, проводил эксперименты? Своего-то демона пожалел, конечно?
Ката напряглась и переменила позу. Кай, наоборот, откинулся на спинку дивана, положил ногу на ногу и снисходительно улыбнулся. Вир со спокойным лицом продолжил:
— На южных островах принято продавать заключённых на работу в шахты Рьёрда. Среди них у многих не было демона. Они выстраивались в очередь, ведь в обмен на участие в эксперименте мы обещали свободу. Заключённые-кирийцы не отставали от них.
— А они знали, что это могло стоить им жизни?
— Они и так были мертвы. Это Рьёрд, Рейн. Смерть лучше заключения там, уж поверь.
На несколько секунд повисло неловкое молчание. Вир продолжил:
— Но из человека нельзя выкачать его кровь и влить новую, свободную от проклятия Аша. Стоило забрать больше семидесяти процентов, как пациент погибал.
Рейн вздрогнул. О Рьёрде всегда ходили мрачные слухи, но такое?
— Тогда я задумался: как появляется кровь, если ли в нашем теле орган, который вырабатывает её? — Вир сделал паузу, положил руки на стол и стал рассказывать учительским тоном: — Это называется костный мозг. Он находится внутри костей черепа, таза, бёдер и создаёт клетки крови. Если пересадить костный мозг человека, свободного от проклятия, перелить его кровь, то демон исчезнет. Вот только не каждый человек годится — пациенты должны внутренне походить друг на друга. Должны походить, — повторил Вир и тяжело вздохнул.
Рейн не понял, что это было: сожаление о сделанном или грусть по потерянной работе.
Он сдвинулся вправо, чтобы оказаться поближе к Асту. А если бы он убил Оксандра не тогда, в тринадцать, а после шестнадцати, когда преступников не перевоспитывали, а казнили или отправляли в шахты Рьёрда? Обменял бы он Аста на шанс вернуть свободу?
— Мой демон всегда умел задавать правильные вопросы, мы поняли, как провести операцию. Теперь пациенты выживали и больше не видели демонов. Об этом доложили Совету. Глава Церкви и глава учёной гильдии приехали к нам, чтобы лично проверить результаты. Однако они прибыли на неделю раньше, и у нас не оказалось кандидатов — на Рьёрде только-только закончилась чума, лагеря опустели. Мы попросили немного времени, но его не дали. Единственным, кто подходил здоровому, свободному от проклятия заключённому, оказался я. Вот так меня отдали, как вещь, которая подходила по размеру.