Черными нитями
Шрифт:
Рейн сделал паузу. В эту секунду в окно ударил камешек. Он выглянул и увидел Дерита со своей свитой. Они встретились взглядами, и У-Крейн ухмыльнулся, занёс руку для нового броска. Рейн крепко сжал кулаки, переглянулся с Астом, но остался на месте и продолжил:
— Вызвал брат брата на поединок, и сошлись они в битве. Яр отступал, и, казалось, до победы остался последний удар — до победы тьмы. Не знал он, что демоны отдали свои силы Ашу, и стал он по силе равен своему великому отцу. Не знали этого и верные соратники Яра, но, не желая сдаваться, вступили они в бой против Аша.
В окно снова ударил камушек. Рейн вздрогнул.
— Длился
Рейн взревел:
— И тогда Яр вырезал сердце брата и разделил его с верными друзьями. Аш пал, а вместе с ним — демоны, отдавшие ему свои силы. Они рассеялись, точно дым. Народы вернулись домой и начали строить новую жизнь. Но великий Яр и семеро его друзей уже не могли жить, как прежде… — Рейн обвёл детей горящим взором. — По их жилам потекла демонова кровь, и увидели они, что не исчезли создания тьмы, а превратились в тени. Точно привязанные чёрными нитями, неотступно следовали они за ними, шептали ужасное, говорили ударить, обмануть, предать. Яр и его соратники бежали на Кирийские острова, чтобы уберечь других от своего проклятия. Не знали они, что демонова кровь будет течь и в жилах их детей, и в жилах детей их детей. Изо всех сил боролись Яр и семеро его воинов и научились усмирять своих демонов. Они основали Кирию и превратили её в великое государство. С тех пор и поныне живём мы по их заветам, продолжаем нести проклятие, которое когда-то стоило целого мира, и боремся с демонами, что рядом, — Рейн опустил взгляд и сказал твёрдо, уверенно: — Кровь Аша продолжает течь по нашим венам. За каждым демон следует по пятам, шепчет, толкает на путь тьмы. Но помнить мы должны и другое, — Рейн поднял глаза. — В наших жилах также течёт кровь Яра или его соратников. Мы достаточно сильны, чтобы и поныне бороться с демонами. Мы достаточно сильны, чтобы остаться хорошими людьми.
Рейн выдохнул и сделал шаг назад. Он справился. Аст ответил улыбкой.
Дети тянули руки, наперебой задавали вопросы, и он терпеливо на них отвечал. Камушки продолжали лететь в стекло, и Рейн изо всех сил старался не обращать на них внимание, но то и дело смотрел на окно.
Когда дети выбежали из класса, туда проскользнул Дерит с кривой ухмылкой и ещё трое из его свиты. Амир, Оксандр и Нейт — Рейн хорошо знал каждого из них. С последними двумя он даже дружил, пока не начал служить в Церкви.
Они ухмылялись, совсем как Дерит, и их хитрые взгляды обещали то же, что и всегда. Костяшки на ладонях заныли. Они уже давно не заживали. Рейн старательно прятал руки от отца и матери, но в школе ему не раз слышалось брошенное вслед «ноториэс».
Аст скрестил руки на груди и хмыкнул.
— Началось. Что-то новое будет от них сегодня?
Рейн поддержал его тон и первым задал вопрос:
— Слышали мой рассказ? Понравился?
Дерит сощурился и ехидно спросил:
— Изменился ты, Л-Арджан. Я уже не узнаю в тебе старого друга. И молчать перестал, и шутить научился. Что, стал церковником и решил, ты правильнее нас? — он захохотал, и свита поддержала его смехом и улыбками.
— Легко быть правильнее тебя, — ответил Аст, и Рейн тут же повторил эти слова.
Демон сделал к нему шаг. Только благодаря его шепоткам он научился отвечать Дериту. Теперь не только Рейн боялся У-Крейна, но и тот — его и подходил только в компании с другими.
— Да что я слышу! — прошипел Дерит. — Кажется, надо тебе напомнить, кто есть кто.
Он обернулся к свите, ища поддержки. Троица быстро закивала.
— Знаем мы, кто есть кто, — усмехнулся Аст.
— А кто есть кто? Ты-то точно трус, никуда без своей свиты.
— Так, значит? Паршивый ноториэс, это тебе так твой демон говорит?
Аст изобразил обиду.
— Это кто ещё паршивый? Я хотя бы не прячусь за спинами других.
Рейн приблизил лицо к Дериту и повторил:
— Да. И мы не прячемся за спинами других.
В голове звучали слова отца, матери, старой Агни, учителей. Они всё твердили: «Слушай, смирись». Не получалось. Плевать, что узнают родители. Плевать, что назовут ноториэсом. Плевать, что накажут. Он сжал кулаки и воинственно посмотрел на Дерита.
— Вы все это слышали! — громогласно произнёс Дерит и схватил Рейна за плечи.
Он выскользнул, зашёл справа и сильным резким ударом по челюсти — до хруста — отправил его на землю. Свита уже подскочила сзади.
Рейн почувствовал себя быстрым, словно у него крылья выросли. Он проскочил под рукой Амира, развернулся и пнул под колено — парень взвыл и повалился.
Оксандр и Нейт начали теснить Рейна к столу. Он поясницей почувствовал шершавое дерево — дальше некуда. Оксандр занёс кулак. Рейн левой рукой ткнул Нейта в кадык, отбил кулак Оксандра, ухватил его за волосы и увлёк вниз, ударив головой об угол стола.
Парень как-то странно осел. Рейн поймал испуганный взгляд Нейта, тот сразу сделал шаг назад. Оксандр упал, из виска полилась кровь.
Рейн несколько раз открыл и закрыл рот. Перед глазами вдруг появился туман. Он услышал крики, но не понимал, кто кричал: он сам, Дерит, Нейт, Амир, а может, всё-таки Оксандр?
— Рейн, Рейн, Рейн, — голос Аста на миг прорвался сквозь этот туман.
В классе появлялось всё больше людей: кто-то из учеников постарше, церковники, несколько незнакомцев… Рейн переводил взгляд с одного на другого и отчаянно пытался понять: чего это они пришли? Ничего страшного же не случилось? Просто не могло случиться.
Вдруг послышался громкий крик:
— Это его демон! — Дерит ткнул пальцем в Рейна. — Он сам признался, что говорит с ним!
Дерит посмотрел на Нейта и Амира, ища их поддержки. Те переглянулись и медленно кивнули. Со всех сторон слышалось испуганное: «Ноториэс».
И вдруг одна фраза прозвучала громче других:
— Его нужно перевоспитать!
Рейн задрожал всем телом. Пусть обзывают, неважно как. Пусть наказывают. Пусть смеются и дальше, да сколько угодно! Только не перевоспитание. Рейн с отчаянием посмотрел на Аста. Он поддался ему. Проиграл свою битву с демоном и теперь должен ответить за это.
— Арджан, прошу! — отчаянно взмолилась мать и уцепилась за плащ отца.
Тот не терял привычной холодности и уверенности.
— Так надо.
Они стояли перед зданием Инквизиции. В народе его прозвали Чёрным Домом. Каменные стены казались такими чёрными, словно в них заключалась сама тьма. Солнце обходило стороной улицу, на которой высился дом, и здание всегда накрывала тень. Крыша из тёмного стекла манила ворон и грачей, и рядом всегда слышались их хриплые крики.