Черными нитями

Николаева Лина

О-Ренек соединил кулаки и бросил на присутствующих суровый взгляд из-под густых насупленных бровей.

— Гвардия не станет медлить ни минуты и уже сегодня возьмётся за подготовку города к боям. Мы встретим наёмников за стенами Лица, но пока нам неизвестна их численность и количество сил, поэтому столица должна быть готова к любому исходу. Я предлагаю…

— Спасибо, кир О-Ренек, — быстро воскликнул У-Дрисан. — Мы обязательно обсудим военную тактику, когда у нас будет больше информации. Пока же позвольте высказаться другим членам Совета.

Ньяр быстро кивнул, словно разом вспомнил, что настоящей

войны не было, только глупый спектакль, и сел.

— Кир Е-Мик, вам слово.

Главный судья быстро поднялся. Его хитрое лисье выражение лица совсем не соответствовало честному суду, который, как говорили, существовал в Лице.

— Уважаемые киры, в час, когда требуется величайшая справедливость, мы не должны отступить перед лицом чужеземных врагов. Во имя Яра и Кирии, — он быстро прижал сложенные пальцы ко лбу и сел.

«Что дальше, умники?» — хотелось выкрикнуть и плюнуть в каждого.

Марен поднялся, но У-Дрисан остановил его властным взмахом руки.

— Киры, я не сомневаюсь в нашей победе, но нам действительно стоит обсудить военные действия. А кроме того, судьбу короля Риса. Он предал Кирию, и мы должны его судить.

— Военные действия? — переспросил О-Ренек. На лице отразилось искреннее недоумение. Рейн придвинулся поближе. Чему это гвардеец так удивлялся?

В-Бреймон фыркнул.

— Кир О-Ренек, а вы уже забыли мои слова? Я только что рассказал, какая угроза нависла над Лицем. Мы предполагали одно, но судьба сыграла с нами злую шутку. Случилось то, чего мы хотели, да не совсем так.

— О чём ты, Ригард? — воскликнул Симан и сделал ещё один судорожный глоток воздуха. — Мы же?.. — он непонимающе развёл руками.

В-Бреймон сцепил руки перед собой, глянул на И-Ильмана исподлобья и угрожающе произнёс:

— В Лиц плывут арлийские наёмники. Дети Аша хотят устроить переворот. Король на их стороне. Так что пусть твои очкарики и задохлики отрывают задницы от стульев и берут в руки ружья.

Наступила тишина — тяжёлая, давящая, почти осязаемая.

— Что, чёрт возьми… — начал Аст и резко покачал головой. В-Бреймон затеял игру, непонятную Совету. Он решил переиграть их всех, но пока никто не понимал ни правил, ни количества игроков, ни целей.

Ригард повелительно взмахнул рукой и рявкнул:

— Всё! Вон отсюда, — он бросил прожигающий взгляд на советников, секретарей и помощников. Эта стайка тут же вскочила со своих мест и поспешила прочь из зала.

Рейн выходил одним из последних. Он услышал:

— А теперь поговорим, — увидел хищный оскал В-Бреймона, а затем дверь закрылась.

Рейн вернулся в Чёрный дом, а через несколько часов Ригард вызвал его к себе. В тёмном кабинете глава Инквизиции вальяжно восседал на массивном кресле, точно король на троне. Он улыбался улыбкой сытого кота и смотрел с хитрым прищуром. Напротив уже сидел Нелан. Рейн занял второе кресло.

— Что скажешь, Рейн? — спросил Ригард.

— Король Рис действительно у нас в подвалах?

В-Бреймон быстро кивнул и ухмыльнулся.

— Тебе ли не знать, что любой предатель рано или поздно попадает в Чёрный дом. А наша магия так легко развязывает языки. Совет ждал, что король Рис просто признается в связях с Детьми Аша. Но этот малый оказался куда опаснее, чем мы думали. Что же, ему есть за что мстить, — Ригард пренебрежительно улыбнулся. Нелан сразу напрягся. — Наши сведения о том, что арлийские наёмники подплывают к берегам Арлии, подтвердились, поэтому мне пришлось сделать небольшое объявление. Эти наивные курочки сначала даже не поняли, что случилось, а потом опять устроили в курятнике переполох, — В-Бреймон взмахнул рукой и устало прикрыл глаза.

Рейн растерянно посмотрела сначала на него, затем на Нелана. Неужели Совету недостаточно признания Риса? Они могли обнародовать его слова, судить, а затем казнить. Дорога для нового короля открыта, всё. Зачем им понадобилась настоящая война? Или Рис действительно связался с Детьми Аша? Нет, явно нет. Вир говорил иначе. Но к чему Совету война? Это же дорого. Или война нужна была только В-Бреймону?

Аст прижал руки к вискам, закрыл глаза и покачал головой. Рейн пожалел, что сам не может сделать так же. Вместо этого он опять изобразил привычную многозначительную улыбку и ответил:

— Если в курятнике переполох, надо запереть всех кур по клеткам, чтобы они не убежали. Кир В-Бреймон, что я могу сделать?

— Ты всё понимаешь, Рейн, — Ригард довольно улыбнулся. — Кажется, мы не ошиблись, Нелан? — В-Бреймон хохотнул.

Рейн напрягся. Всё шло по плану, но глава не торопился сказать то самое слово — назвать роль, которую приготовил для него.

В-Бреймон сделался серьёзным и крепко сцепил руки в замок.

— Начинается война, и сегодня или завтра Совет объявит лицийцам о надвигающейся опасности. Угроза исходит не только от наёмников. Опасаться нужно Детей Аша — им может оказаться любой из нас. Инквизиция не должна остаться в стороне. Мы выследим тех, кто стоит за заговором. Но для тебя, Рейн, у меня будет особое задание.

Инквизитор с готовностью подался вперёд.

— Во многом в пользу того, чтобы я выбрал тебя, послужило твоё прошлое — ты перестал быть практиком всего полтора месяца назад, — Ригард сделал паузу и продолжил. — После того, как в зале остались только члены Совета, я объявил ещё одну новость. Король сбежал. Дети Аша помогли ему. Мы не знаем, где прячется Рис. Ты должен узнать это, найти его и убить. Тебе надо опередить других. Ты понимаешь о чём я?

Рейн медленно кивнул. Сбежал. Как же. В-Бреймон наверняка припрятал его до поры до времени, чтобы в нужный момент выпустить, как циркового зверька на потеху публике, и его смертью завершить войну.

И тот, кто убьёт короля-предателя, сразу станет героем в глазах народа.

А будущий король и должен быть героем.

Рейн с отчаянием переглянулся с Астом. Он столько раз убивал виноватых и невиновных, тех, кто по-настоящему вставал на пути, и тех, кто оказался там случайно. Так почему сейчас ещё одно убийство стало его беспокоить?

— Ты согласился на всё это, чтобы прекратить жертвовать другими, а получается иначе, — произнёс демон и отвернулся.

«Это последний раз!» — хотел крикнуть Рейн. В животе появился неприятный холодок. Не последний. Никогда для него убийство не станет последним. Он — инквизитор, и это слово будет преследовать точно так же, как и «ноториэс».