Черный ангел
Шрифт:
— Но вы же не дадите ему это сделать? Насколько я понял из нашего сегодняшнего разговора — Карелин у вас на крючке? Вы не выпускаете его из поля зрения. Или я ошибаюсь и это не так? — Феодосий подозрительно смотрит на Вано.
— Что вы, кончено же, мы не спускаем с него глаз, — врет Альварес самому Господу. — Я спрашивал гипотетически.
— Тогда понятно, — соглашается архиепископ, — но согласитесь, что в конкретных обстоятельствах я поступил очень правильно. Во-первых, если бы я стал всячески отговаривать его, он чего доброго мог понять, что я его подозреваю и насторожиться. Теперь же он сам приведет нас к
«Наверно, святой отец считает нас филиалом ЦРУ, — с грустью подумал Вано, — что у нас немыслимая куча сотрудников, которые расставлены на всех предполагаемых маршрутах движения Карелина. Он полагает, что мы располагаем немыслимыми средствами наружного слежения и даже арендуем у НАСА спутник-шпион и все только для того, чтобы взять с поличным Карелина».
— Есть еще причина, по которой я разрешил ему уйти в мирскую жизнь. И причина это, называя веши своими именами, вполне шкурная, — без всякого стеснения признается владыка. — Я не хочу, чтобы этот человек продолжал оставаться священником. Это бросает тень на все наше духовенство, особенно, если ситуация выйдет из под контроля, а дело получит огласку. Знаете, как раньше бывало, в дни моей молодости? Прежде чем сажать человека в тюрьму, его сначала увольняли с работы и исключали из партии. Потом статистика показывала высокий уровень нравственности и сознательности у коммунистов — никто из них не был под судом и в заключении.
Получив сии ценные сведения, Вано сказал архиепископу «до свидания».
— Единственное место, где теперь можно снова перехватить Карелина — это у него дома. Не мог же он сразу срыть из города, — умозаключает он в конце доклада.
— Будем надеяться, что не срыл. Кто наблюдает за домом Карелина?
— Никто. После того, как уколбасили Хрулева…
— Так какого же хрена ты сидишь здесь и корчишь из себя ученого криминалиста вместо того, чтобы сейчас находиться там и караулить! Бери немедленно одного из тех двоих придурков, который сейчас на кухне дурью маяться и дуй! Мы можем упустить свой последний шанс найти деньги клиента!
Альварес вскакивает, как заведенный, в готовности умчаться в указанном направлении. Я прикидываю, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться до дома Карелина — много. Говорю Вано, что на автостоянке пылится без дела конторский микроавтобус «Мазда», а у нас в сейфе есть запасные ключи и доверенность.
— Надо связаться с шефом и взять у него разрешение, — говорит Вано. — Он строго настрого запретил брать машину без его ведома.
— У нас нет времени, — возражаю я, — бюрократия — враг инициативы и предприимчивости. Если что, скажешь, это я тебе разрешил. Ответственность беру на себя. Мне уже все равно. Держи меня в курсе, я обещаю быть все время на связи и подстрахую вас, если что. Но сами будьте крайне осторожны. Помни: ваше дело только ждать и смотреть. Без толку в разборки не лезьте. Только в случае самой крайней необходимости. Этот человек очень опасен.
— Да помню я, помню, — ворчит он, засовывая в карман подписанную Царегорцевым доверенность. — А может, и ты с нами покатишь? Я буду ждать и смотреть, а ты лезть в разборки.
— Нет. Кто-то же должен остаться в качестве главного стратегического резерва, если тебя постигнет та же участь, что и Хрулева. Да и Жулин должен позвонить сюда. Если мы упустим Карелина, придется выкладывать весь расклад ментам, чтобы поднять их на ноги. Так, что давай сам.
Вано исчезает, а вместо него ко мне подкатывает Тамарка.
— Сережа, ты будешь на месте? — хитро спрашивает она.
— Пока да. А что?
— У меня есть кое-какие дела в городе. Можно отлучится на часок? А ты на телефоне посидишь. Шефа все равно до пяти часов на месте не будет.
— Это какие же у тебя могут быть дела?
— Много будешь знать, плохо будешь спать, — парирует она.
— Ладно, — нехотя соглашаюсь я, — но учти: в избытке кальция я не нуждаюсь. Смотри у меня.
— Не бойся, на повестке дня этот вопрос пока не стоит. Кстати, пока вас всех не было, приходил какой-то тип.
— Что за тип?
— Не знаю. Возможно клиент. Спросил, мы ли являемся «Зетой +», а получив утвердительный ответ, сказал, что нуждается в услугах частного детектива. Я выразила свое сожаление, что никого нет, и попросила придти попозже. Он сказал, что возможно так и сделает.
— Все?
— Еще он спросил, кто из всех наших детективов самый лучший. У него, мол, очень запутанное дело и он хочет, чтобы им занимался самый лучший из наших агентов. Иначе он не будет иметь с нами дела. Он очень хотел знать имя этого самого лучшего.
— А ты? Что ответила ему?
— Конечно же я сказала, что самый лучший — это ты, любимый. Он спросил наш номер телефона и сказал, что перезвонит.
Моя мадам убегает довольная. Оставшись один, я занимаю ее место за столом. Тамара задерживается на гораздо продолжительное время, чем обещала. Пару раз звоню Жулину на работу, но его по-прежнему нет. У Альвареса, который успевает добраться на место, тоже никаких результатов — Карелин дома не появлялся.
Чтобы скоротать время, нашариваю в столе старый номер журнала, но тут в конторе появляется посетитель — очень необычный, я бы даже сказал нежданный. Нежданность эта состоит в том, что этого человека я полагал увидеть, где угодно, но только не здесь — это теперь уже бывший священник храма Андрея Первозванного Лаптев-Карелин, на которого я уже собираюсь подать в федеральный розыск.
Он неторопливо (может быть потому, что осторожно) подходит к месту секретаря, по пути бросив косой взгляд на открытую дверь кухни, откуда слышится звук работающего телевизора. Без своей церковной формы, он выглядит более скромно. Старые потертые джинсы и такая же плащевая куртка на подкладке, из-под которой выглядывает клетчатая фланелевая рубаха. В руке — полиэтиленовый пакет. Он похож на художника, у которого никто не хочет покупать картины.
— Здравствуйте, — говорит он, впиваясь в меня взглядом, словно хочет загипнотизировать.
— Здравствуйте, — отвечаю я.
— А где та симпатичная девушка, которая была здесь раньше?
— Я за нее. Могу я вам помочь?
— Возможно, вы мне поможете, если скажете, как я могу поговорить с Лысковым Сергеем Николаевичем?
Значит, он уже приходил к нам и разговаривал с Тамарой! Это о нем она мне говорила! И это в то самое время, когда мы ломаем головы, не зная как опять выйти на его след?! А он в это время преспокойно околачивается возле конторы, разговаривает с Тамарой и выспрашивает у нее насчет моей личности.