Черный ангел
Шрифт:
Лот заметил, что комната за зеркалом отличается от той, в которой он находится. Вид был странным, словно с другой стороны стекла висела черная вуаль — такими закрывают зеркала, если в доме покойник. Сам Лот в зеркале не отражался. В углу зазеркальной комнаты кто-то лежал на матрасе. Человек скрючился, словно от боли или холода, прижав колени к груди. Волосы у него были светлые. А когда он поднял голову и мельком глянул в зеркало, Лот узнал Ирвинга.
Брат тоже заметил его. Лицо Ирвинга исказилось, и он поспешно отвернулся. Но Ирвинг недолго пролежал неподвижно. Он стал кататься по полу, извиваясь
Ирвинг, словно почувствовав его движение, перестал кататься. Он встал на четвереньки, а затем поднялся и быстрым шагом приблизился к зеркалу. Вид у него был решительный. Брат пригнулся, чтобы не удариться головой о раму. Лот понял, что он хочет пройти сквозь стекло. Только тут Лот заметил, что лицо Ирвинга словно бы скошено назад и вниз, как череп неандертальца. Да и зубы вроде бы стали крупнее, особенно нижние. Они были такого размера, что из-за них нижняя губа Ирвинга оттопыривалась. Нижняя часть вообще была гротескно выдвинута вперед. Лот догадался, что это наклон зеркала искажает перспективу. Нижняя часть лица Ирвинга была заляпана кровью.
Но пройти сквозь зеркало Ирвинг не смог. Ему навстречу, снизу и словно бы с боков, выскочили звезда, сваренная из светлых трубок, и серебряная собака. Пасть занимала не меньше трети ее тела. Звезда же доходила Ирвингу до плеча, и остро заточенные концы ее лучей опасно поблескивали даже сквозь вуаль. Звезда ударила Ирвинга лучом в грудь и оттолкнула от зеркала. Собака ухватила его за ногу. Ирвинг с трудом вырвался и резво отпрыгнул к стене.
Только теперь Лот заметил, какие странные опоры у зеркала и с его стороны. Правая стойка имела вид серебряной гончей, а левая — звезды с острыми лучами. Морда собаки отчего-то показалась Лоту похожей на лицо Карла. Пустота в центре звезды напомнила о Брюн.
Однако опоры зеркала с той стороны, где находился Лот, явно не собирались никого кусать и колоть. Лот снова глянул в зеркало. Ирвинг пристально глядел на него. Увидев, что брат на него смотрит, Ирвинг потер руками виски, словно принимая какое-то мучительное решение.
А затем улыбнулся Лоту и поманил его рукой к себе.
Лот протянул руку и осторожно коснулся зеркала кончиками пальцев. Он ожидал ощутить холод и гладкость стекла. Но его рука встретила мягкую шелковистость вуали. Лот сообразил, что не было никакого зеркала. Была только рамка, которую кто-то поставил посреди комнаты и набросил на нее ткань.
Лот сделал шаг вперед. В отличие от брата, ему пришлось не нагнуться, а приподнять ногу повыше, чтобы перемахнуть через раму. Ирвинг радостно улыбнулся.
Раздался душераздирающий скрежет.
Лот открыл глаза. Он увидел эмалированное ведро с крышкой и окровавленное тело брата на полу. Сам Лот лежал на старом матрасе. Дверь камеры кто-то открывал снаружи, и она страшно скрипела. Лот понял, что именно этот звук и вырвал его из сна. Последние часы своей жизни он позорно проспал. Вместо того, чтобы попытаться бежать или хотя бы поплакать над телом брата. Причиной этому была нечеловеческая усталость, навалившаяся на Лота. Он заботился
Лот поднялся. Он желал встретить смерть стоя.
Дверь открылась. Но вместо Брюн на пороге оказался Крэк Джонс. Подмышкой он держал толстую книгу в сером стальном переплете, а в другой руке у него было нечто кистеня, который Лоту уже доводилось видеть у русских партизан. Тяжелый металлический шар с шипами крепился на цепь. В бою воин раскручивал эту цепь. Этот прием имел оглушительный эффект. Однако его применение требовало большой физической силы и сноровки. Лота несколько удивило это варварское оружие в руках Крэка. Сухощавый парень вовсе не казался мощным. Тем более, что его кистень был двуручным. Колючие шары размером с небольшой кочан капусты свисали с обоих концов цепи. Но затем Лот подумал, что на упырей, возможно, только с двуручным кистенем и ходят.
Крэк тем временем смотрел куда-то под потолок. Лот догадался, что безвкусное, устрашающее украшение, висевшее рядом с лампочкой, привлекло взгляд охотника на вампиров. Лот сообразил, что удивительное зеркало, которое он видел во сне, было искаженным эхом этого черного дикарского бубна.
Джонс перевел взгляд на труп Ирвинга, а затем на Лота. Тот ощутил уверенность, столь же иррациональную, сколь и непререкаемую, что Крэк знает о его сне.
Да что там — он знает о нем, Лотаре Тачстоуне, гораздо более серьезные вещи.
— Лот, скажите мне честно, — произнес Крэк. — Вы действительно хотите оставить область на брата?
Лот кивнул. Вопрос его удивил. Но после всего, что сегодня случилось, он чувствовал какую-то эмоциональную тупость. Другими словами, у Лота уже не было сил удивляться.
— И после того, что мне пришлось пережить, мне этого особенно сильно хочется. Но это невозможно…
— Даже несмотря на то, — перебил его Крэк. — Что девушка, с которой вы сегодня занимались любовью, желает вас именно как главу области?
— И поэтому тоже, — ответил Лот устало. — Ведь она желает не меня, а главу области. Если главой станет Ирвинг, она останется с ним. Я не буду портить ей жизнь из-за минутной слабости. От меня только что ушла возлюбленная. Я знаю, как это тяжело, и не хочу сам разбивать ничье счастье.
— Так она подруга Ирвинга, — сообразил Крэк.
Лот кивнул.
— Как тут душно, — поморщился Джонс.
— Да, — согласился Лот. — Вентиляции в этой яме никакой.
Крэк вздохнул.
— Да что за день сегодня такой, — пробормотал он. — Уже второй за сегодня. Выйдите, — добавил он, обращаясь к Лоту. — Процедура оживления — не из приятных.
Лот подумал, что ослышался.
— Ты можешь оживить Ирвинга? — непослушными губами переспросил он.
— Дело в том, — ответил Крэк, задумчиво осматривая распростертое на полу тело. — Что ваш брат еще не умер.
Лот закрыл глаза и несколько мгновений слушал тяжелые, гулкие удары своего сердца.
— Мне нечем заплатить тебе за это, — сказал он наконец.
— Да ладно, — буркнул Крэк и добавил с усилием: — Ирвинг — хороший парень. Мы вместе Калькутту брали. Так, быстренько, быстренько…