Черный бархат
Шрифт:
– Мне следовало поехать вместе с ней, – пробормотала Хелен.
– Это пока невозможно, – сказал Дэн и, взяв ее за руку, повел к выходу. – Сейчас она в спокойном состоянии, для тревоги нет оснований. Полиция во всем сама разберется, уверяю тебя. Ты навестишь ее позже.
– В ней живут одновременно два человека, даже три! – сказала Хелен. – Но она забыла, что когда-то была Карен.
– Быть может, это и к лучшему, – сказал Дэн.
Всю дорогу Хелен угрюмо молчала. Ее подавленность беспокоила Дэна. Опасаясь срыва, он старался сократить путь и гнал
– О чем задумалась? – спросил Дэн, выждав некоторое время.
– Так, ни о чем! – ответила Хелен, скользнув по нему рассеянным взглядом. – Никак не могу сосредоточиться, мысли постоянно скачут.
– Попытайся взять себя в руки! – приказал ей Дэн, сверля своими золотистыми глазами. – Расскажи мне о Каролине.
– Ее зовут Карен, – рассеянно поправила его Хелен. – Мы с ней сестры по матери. Когда мне исполнилось два годика, мама во второй раз вышла замуж. Карен моложе меня на два года.
Она умолкла и уставилась на огонь в камине. Дэн ждал, когда бренди развяжет ей язык.
– Отчим сразу же невзлюбил меня, – продолжала Хелен, слегка охмелев. – Он редко со мной разговаривал. А когда я подросла, вообще перестал обращать внимание на меня, смотрел как на пустое место.
– А как относилась к этому твоя мать? – спокойно спросил Дэн.
– Сперва его равнодушие обижало ее, потом она стала его бояться.
– Почему она боялась его, Хелен?
– Он пил. По-моему, он пил всегда. Но в детстве ни я, ни Карен этого не понимали. Мама избегала разговоров на эту тему. Из-за пьянства он вскоре обанкротился, нам пришлось перебраться из престижного района на окраину города. Вот так и очутились мы с Карен в старом доме на длинной улице возле пустыря перед Терлейским парком.
Дэн молчал, сопоставляя рассказ Хелен с тем, что он узнал от инспектора Свифта. Каролина, или Карен, тоже обитала в заброшенном доме возле пустыря. Совпадение ли это?
– Продолжай, Хелен, – наконец подал голос он. – Итак, вы переехали в старый дом. И какие же люди жили с вами по соседству? Рассказывай, мне это интересно!
– Мне не хочется говорить о своем прошлом, – прошептала Хелен. – Я не желала, чтобы ты о нем узнал. Я старалась скрыть его от тебя. Боялась, что ты ужаснешься, когда узнаешь, кто я на самом деле.
Дэн подсел к ней поближе и обнял ее. Она расслабилась, и он сказал:
– Послушай меня внимательно, Хелен! Что бы ты мне ни рассказала, я не изменю отношения к тебе. Я хочу быть рядом с тобой. И ничто не в силах разлучить нас. Если ты хочешь, чтобы я помог Карен, ты обязана все рассказать без утайки! Мне нужно знать как можно больше о ней и о тебе, понимаешь?
– Я ничего дурного не совершила! – внезапно взорвалась Хелен. – Но я обязана была что-то предпринять! Меня можно упрекнуть только в бездействии… С каждым днем нам жилось все труднее и труднее. Денег постоянно не хватало. Отец продолжал пить. Наконец он стал заставлять мать…
Хелен судорожно вздохнула и замолчала, глотая слезы.
– Так что же он вынуждал ее делать? – спросил Дэн.
– Заниматься проституцией! – выкрикнула Хелен. – Мне тогда исполнилось четырнадцать лет, но я ничего не понимала. А должна была бы понимать! Я никогда не прощу себе этого. Обо всем случайно догадалась Карен. Когда она рассказала это мне, я ей сперва не поверила, пошла к матери и спросила, правда ли это. Мать все отрицала. Но позже, услышав, как пьяный отчим орет на нее, требуя денег, я поняла, что Карен говорила правду.
Дэн крепче обнял ее и тихо спросил:
– Почему же она подчинилась этому негодяю? Какое право имел он губить чужую жизнь? Можно было бы обратиться в полицию.
– А почему многие женщины терпят от мужей побои? – возразила ему Хелен. – Видимо, надеются, что все со временем наладится.
– Понимаю, – вздохнул Дэн.
В своей практике ему приходилось сталкиваться с подобными отвратительными случаями, он мог бы объяснить их с научной точки зрения. Но когда дело касалось Хелен, хладнокровие покидало его, он переставал быть врачом.
– И чем все это кончилось? – помолчав, спросил он.
– Однажды я вернулась домой раньше обычного, – сказала Хелен. – Готовиться дома к экзаменам было невозможно, там вечно стоял шум и гвалт. Я задерживалась после занятий в школе. Но на этот раз слишком устала, мне захотелось отдохнуть.
– Отчим измучил тебя придирками и угрозами? – нахмурился Дэн.
– Нет, – покачала головой Хелен. – На меня он просто не обращал никакого вниманий. При мне он даже на Карен боялся кричать. Я могла так взглянуть на него, что он тотчас же умолкал.
Дэн усмехнулся, вспомнив, какими яростными могут быть ее фиалковые глаза.
– Так вот, я пришла пораньше, продолжала Хелен. – Матери, как всегда, не было дома. Но внезапно сверху раздался крик Карен. Я взбежала по лестнице и увидела, что отчим…
Хелен побледнела и закусила губу.
– Неужели он осмелился ударить твою сестру? – спросил Дэн, покраснев от негодования.
– Нет. Он пытался изнасиловать ее, – прошептала Хелен.
– Боже мой! – ахнул Дэн, прижимая Хелен к себе. Ему трудно было даже представить, как могла эта аккуратная, опрятная и гордая девушка жить в таком вертепе.
– Я ударила отчима, – продолжала тихо рассказывать она. – Схватила со столика лампу и треснула ему по башке. Жаль, что я тогда его не убила. Он зашатался и ушел, по-моему даже не сообразив, что происходит… Он был мертвецки пьян.
Так вот почему ей так ненавистны пьяные! Понятно, почему она бросила его одного в отеле в день их знакомства. Что ж, в этом нет ничего удивительного.
– Мы с Карен обнялись и весь вечер просидели вдвоем на кровати. Мать, узнав о поступке мужа, расплакалась. Мы с Карен тоже плакали. Отчим ушел из дому и больше не вернулся. Мать до утра не спала, охраняя наш сон. Утром она выпроводила нас с сестрой в школу, и с тех пор мы ее не видели.