Черный бархат
Шрифт:
Дэн положил телефонную трубку, не зная, как сообщить страшную новость Хелен. Он сам был потрясен услышанным.
— Что случилось? — с тревогой спросила Хелен, взглянув на его лицо.
— Она погибла, Хелен! — сев в кресло, сказал Дэн. — Пыталась убежать из полицейского участка и попала под машину.
— Как они могли отпустить ее? — гневно вскричала Хелен. — Почему позволили это!
— Она усыпила их бдительность, — вздохнул Дэн. — Очаровала их своей непосредственностью. Разве могли они представить, что у нее больная психика и она вжилась в образ совершенно другого человека? Полицейские ведь не психиатры,
— Но зачем она пыталась бежать?
— Она вдруг вспомнила, кто ты такая, стала выкрикивать твое имя, вскочила и побежала, моментально вновь превратившись в Карен. Инспектор тоже так считает. А когда она становилась Карен, она вспоминала тебя, Хелен.
— Я должна была поехать с ней! — закричала Хелен. — Если бы я оказалась с ней рядом в тот момент, ничего страшного не случилось бы.
— Хелен, — помрачнел Дэн. — Никто не может сказать наверняка, что могло бы произойти. Все очень сложно. Послушай меня, дорогая, она была очень серьезно больна и вряд ли бы выздоровела. Ее уже не выпустили бы на свободу в любом случае, даже если бы суд признал ее невменяемой.
— Но я бы имела возможность посещать ее в тюрьме или в лечебнице, — робко возразила Хелен, размазывая по лицу слезы ладонью.
— Но большую часть времени она жила бы в образе женщины с черной бархаткой на голове — агрессивной и опасной. Ее пришлось бы связывать и лишать свиданий. Ведь предугадать, когда случится сдвиг в ее сознании, невозможно, — сказал Дэн.
— Однако она могла и выздороветь со временем, — прошептала Хелен с мольбой во взгляде.
— Я этого не исключаю, — согласился с ней Дэн. — Но ни один врач не дал бы такой гарантии. А если бы чудо вдруг свершилось, ей пришлось бы до конца дней нести тяжкий груз совершенных ею преступлений. Подумай только, Хелен, скольких невинных людей она лишила жизни! Такое забыть нельзя. Вы обе терзались бы чудовищными воспоминаниями и не смогли бы жить как нормальные люди. Мало того, она могла бы снова заболеть.
— Ты хочешь сказать, что ей даже лучше было погибнуть? — с недоверием посмотрела на него Хелен.
— Увы, это так! — вздохнул он. — Страшно подумать, какое будущее ждало ее. При любом из упомянутых мною исходов жизнь утратила бы для нее всякий смысл. Она бы влачила жалкое, мучительное существование.
Хелен потупилась и замолчала. Он прижался щекой к ее макушке, задумавшись. Все сказано, и теперь лишь от самой Хелен зависит, как сложится их дальнейшая жизнь. Дэн взглянул на нее, надеясь прочитать в ее глазах ответ, но, к своему удивлению, обнаружил, что они закрыты: Хелен уснула, словно младенец, у него на руках.
Значит, ей хорошо и спокойно с ним, подумалось Дэну. Он почувствовал прилив нежности. Хелен полностью доверяет ему. Сможет ли она самостоятельно оправиться от потрясения, если он оставит ее и улетит в Штаты? Не спрячется ли снова в свою раковину? Не будет ли до конца жизни молча горевать и винить себя за трагедию, случившуюся с ее единоутробной сестрой? А может быть, напротив, это несчастье поможет ей понять, что она нуждается в нем отныне больше, чем когда либо? Ответить на эти вопросы могло только время, а его оставалось совсем мало.
Дэн отнес Хелен в спальню, раздел и уложил в постель. Вконец обессилев, она едва шевелилась, бормоча что то в полусне. Дэн знал, что сон восстанавливает силы, и старался ее не разбудить. Потом он потихоньку спустился вниз и позвонил инспектору Свифту.
— Я хотел бы знать, какие формальности предстоит совершить, — сказал ему Дэн.
— Самые тривиальные, — усталым голосом ответил инспектор. — Вскрытие, установление причины смерти, расследование обстоятельств ее побега из под стражи и так далее. Но все это вас не касается, профессор Форрест. Судебного заседания в обычном понимании этого слова не будет, однако не избежать процедуры слушания свидетельских показаний. Многое будет зависеть от того, признают ли имеющиеся у нас улики убедительными.
— Но ведь ее схватили на месте преступления, с ножом в руке! — воскликнул Форрест. — Разве этого мало? Если бы я не успел предупредить мисс Стюарт и если бы она не сумела оказать нападающей физическое сопротивление, все могло бы обернуться иначе. Убийца, как вам известно, была брюнеткой и носила черную одежду. У вас имеется парик. Вы знаете, где она жила. Можете допросить меня, я был на месте преступления.
— Я согласен с вами, профессор, — сказал Свифт. — Но как отнесется ко всему этому мисс Стюарт? Она вам что нибудь уже сказала? Не могли бы вы поговорить с ней об этом?
— Она совершенно обессилена всем свалившимся на нее сегодня. Сейчас ей лучше поспать, я не стану ее беспокоить!
— Нам рано или поздно придется допросить ее, профессор Форрест, вздохнул Свифт. — Я постараюсь проследить, чтобы это было сделано деликатно, но не более того.
— Зачем она вам? — спросил Дэн. — Для опознания? Я был на месте преступления, как вам известно, и тоже могу опознать труп.
— Мисс Стюарт ее сестра, профессор! Не забывайте этого.
— Я хотел оградить ее от ненужных страданий, — сказал Дэн.
— Она страдала бы неизмеримо больше, если бы дело дошло до суда! — напомнил ему инспектор.
— Да, я понимаю.
— Перед самой гибелью у нее случился проблеск сознания. Как вы это объясните, профессор?
— Это временное явление, — уверенно ответил Дэн. — И я не взялся бы предсказать, как долго бы оно продолжалось. Ей суждено было провести остаток жизни либо в закрытой лечебнице для опасных душевнобольных, либо в специальной тюрьме для убийц и насильников. Не убивайтесь из за ее гибели, инспектор, в сложившейся ситуации смерть для нее не худший выход.
— Пожалуй, вы правы, — согласился с ним Свифт. — Быть может, так было угодно Провидению. Я свяжусь с вами, когда нам понадобится мисс Стюарт.
Дэн положил трубку и пошел налить себе виски, чтобы слегка взбодриться. Спать он не собирался: нужно было охранять покой и сон Хелен, а если она вдруг проснется — утешать ее. Ему страшно было даже представить, что она будет до утра оставаться в темной спальне одна наедине со своим горем.
Лучше всего, разумеется, увезти ее отсюда, куда нибудь подальше от воспоминаний и недобрых взглядов окружающих. Наверняка газеты станут смаковать заключительный акт жуткого спектакля, в котором роль убийцы отведена судьбой ее сестре. Полиции придется успокаивать общественность, взбудораженную серией загадочных преступлений. В конце концов, люди имеют право знать, что им больше не угрожает опасность. Но в то же время никому не дано право вторгаться в личную жизнь Хелен.