Чёрный человек
Шрифт:
Работал он с удовольствием и чувствовал себя вполне сносно, загнав эмоции глубоко в недра психики, хотя образ Купавы нет-нет да и пробивался наверх, к центрам зрительной памяти. Однако неясные эти картины – то лицо Купавы, то ее фигура, то отдельно глаза, губы, волосы – не отвлекали пилота от главного дела и не злили, только заставляли работать быстрей. Он знал, что вернется за ней и заберет с собой. Но сначала надо было достичь поставленной цели.
Аномалий в движении маатанских внутрисистемных аппаратов они со Скифом не нашли, зато с ходу определили координаты базовой станции «Эдип-2», принадлежащей земной Комиссии по контактам, и отметили два тела, круживших над Маатом по хитрым траекториям. Кроме того, приборы выявили несколько концентраций масс, не привязанных ни к одному визуально наблюдаемому объекту, и Шаламов отнес их в разряд потенциальных наблюдателей, работающих в системе, как и он со Скифом, в режиме «инкогнито».
Затем пришла очередь определения коридоров выхода к Маату возвращающихся из дальних рейсов космолетов-проникателей. Просидев сутки в кресле шкипера, отвлекаясь только на завтраки – человеческое тело просило человеческой пищи и привычных процедур, – Шаламов справился и с этой задачей, после чего наступило время действий. Проложив трассу «струны» корабля мимо обнаруженных объектов, способных помешать осуществлению задуманного с точностью, недоступной ювелирам, пилот взял управление «Скифом» на себя.
Корабль, превращенный в маатанский «проникатель» – с виду, конечно, – вышел к Маату безошибочно, но обмануть земных наблюдателей не смог. Правда, это и не требовалось, Шаламову важно было не вспугнуть самих маатан.
– Нас засекли, – предупредил Скиф.
– Сам вижу. Делай свое дело.
– Принимаю кодовый вызов.
– Слышу.
– Похоже, нас пытаются перехватить. Не понимаю смысла игры.
– Отставить вопросы, это не игра. Вход в атмосферу аварийный, не забудь смену режима. Район финиша определяю я.
– Принял. Хочу напомнить: на выходе из атмосферы нас будут ждать… если только не приготовили встречу внизу, на дне. Внезапность – пропуск только для входа.
– Есть другая поговорка: сила – пропуск для входа, ум – для выхода. Разговорам конец. Начали!
«Скиф» прыгнул…
Глава 2
Две недели Мальгин маялся на борту спейсера «Стратег», дежурившего в системе Маата, и вместе с другими вахтенными отрабатывал императив «черный поиск», представленный специалистами-ксенопсихологами Института внеземных культур и аналитиками погранслужбы из отдела проблем контакта. Но Шаламов как в воду канул, исчез, растворился в глубоком мраке космоса, не появившись ни в Горловине, ни у планет Орилоуха, а искать его прямым зондажом было бессмысленно.
В первый же день на спейсер прибыл Ромашин, вызвал Мальгина из отсека отдыха в зал десанта. По его лицу ничего нельзя было прочитать, однако Мальгин, внутренне сжавшись, приготовился к самому худшему, подумав при этом, что не достиг предела, когда о худшем думать уже не хочется. С Ромашиным сидел озабоченный и хмурый Таланов. Клим взглядом спросил у директора института, что случилось.
– Мы ошибались в оценке состояния Шаламова, – ответил Таланов, нервно сцепляя и расцепляя на груди пальцы.
Мальгин невольно перевел взгляд на Ромашина, застывшего в неподвижной позе, но не терявшего присутствия духа ни при каких обстоятельствах и привыкшего спрашивать с себя не меньше, чем с других.
– Не может быть!
– Это стало известно час назад, после прогонки ситуации на Европейском эм-синхро. [35] Когда Шаламов находился в бессознательном состоянии, процессы обмена у него шли параллельно маатанским. То есть в эти периоды он, по сути, был маатанином, сердце и другие органы ему не требовались… а мы «спасали» его от комы! Поддерживали сердечную деятельность и работу легких!.. Но непосредственно перед выходом из камеры он… перестал излучать.
35
Таланов имеет в виду компьютерную систему медицинских институтов и клиник, работающую по заданной проблеме в режиме синхронизации банков данных.
Мальгин не понял, продолжая в недоумении смотреть на Таланова. Тот снова сложил руки на груди, покосился на Ромашина.
– Человеческое тело, как тебе известно, излучает тепло, а мозг – электромагнитные волны, так вот Шаламов перестал излучать и то и другое.
– Как маатане! – хрипло сказал Мальгин, вспомнив.
– Вот именно, Клим, как «черные люди». И больше всего я боюсь, что Даниил не знает обо всех своих специфических способностях, как и о расщеплении личности.
Ромашин впервые пошевельнулся.
– А я боюсь, что вы не совсем понимаете, к чему может привести «двойное дно» души вашего пациента. Он уже не в состоянии контролировать свои поступки, не будучи человеком, то есть в периоды, когда в нем властвует маатанин.
Медики молчали. Потом Таланов спросил:
– Кто у тебя отвечал за информацию о состоянии Даниила? Заремба, Билл-старший или Стобецкий?
– Какая разница? В конечном счете виноват я.
Ромашин усмехнулся.
– Вы смелый человек, Клим, но все же не стоит взваливать на свои плечи чужой груз. Что касается ответственности за своевременную информацию о нюансах состояния Шаламова, то винить надо вас, Богдан, за то, что понадеялись на достаточную оперативность и мощь Гиппократа, главного компьютера института. Он не справился с анализом, случай беспрецедентный и достаточно специфичный, очевидно, надо было сразу включить режим эм-синхро, тогда бы нам удалось избежать многих ошибок.
– Виноват я, – твердо повторил Мальгин. – Я обязан был предусмотреть такой финал и не надеяться только на Гиппократа. О включении эм-синхро я просто не подумал.
– Нет, – так же твердо возразил Ромашин. – Но поговорим лучше о маатанах.
– Хорошо, – тихо согласился нейрохирург после паузы. – Один вопрос: что с Ханом?
– Он очнулся, скоро будет на ногах. Самое интересное, он уверен, будто из Шаламова… прыгнул на него «с рычанием» оскаленный барс! После чего Джума потерял сознание.
Таланов подтверждающе кивнул.
– Да, я с ним разговаривал. Джума уверен именно в физическом прыжке, он даже почувствовал на лице «смрадное дыхание пасти зверя», причем, по его версии, «барс выпрыгнул из глаз» Даниила.
– Скорее всего это личностное впечатление от направленного гипноимпульса. – Ромашин поправил у виска усик антенны связи. – Как известно, дыма без огня не бывает, и «прыжок барса» – это скорее всего пси-атака Даниила. Если бы у нас была видеозапись выхода Шаламова из реанимакамеры, подобные вопросы отпали бы сами по себе. Клим, вам необходимо запомнить новые данные о маатанах, Богдан привез кассету.