Черный цветок
Шрифт:
Маша лежала на кровати, вся мокрая и тяжело стонала. Для восьми лет она была слишком худенькой и маленькой, так что с натяжкой ей давали лет шесть, а коротко стриженые волосы порой выдавали девочку за мальчишку.
– Прошу! Только помоги! Помоги ей девонька. Все для тебя сделаю! – начала умолять забежавшая в комнату Людмила, но Тома резко обернулась и строго посмотрела на нее. Затем кивнула, указывая женщине на дверь и та поняла, что ее просят выйти.
На ребенка было тяжело смотреть. Тома понимала, что без врача здесь не обойтись, но пока он не появится, она
Разложив на подушке вокруг головы больной засушенный чабрец, Тома сняла с нее мокрые шерстяные носки и отложила на стул. Затем, плеснула на руку настойки и обтерла ею ноги и грудь Маши. Это должно было согреть ее легкие, а ароматические свойства чабреца помочь легче дышать. Девочка закашлялась и Тома, успокаивая ее, взяла за руку и начала гладить.
Перечитывая молитвы о спасении и исцелении, девушка чередовала их с заученными заговорами. В этот раз она была уверена, когда нужно читать одно, а когда другое. Вызывая силу, а затем передавая ее девочке, Тома получала немыслимое удовлетворение от того, что делает, но уже через некоторое время поняла, что слабеет.
И когда Маша стала дышать не так тяжело, решила сделать небольшой перерыв, отстранившись от нее. Некоторое время Тома просто сидела. Приложив руки к груди і мысленно питаясь воспоминаниями о бабушке. Положительные и добрые, они давали ей заряд. И только, когда чувство наполненности вернулось, девушка положила обе руки на грудь девочки и трижды повторила завершающий заговор.
У кровати малышки Тома просидела всю ночь, не сомкнув глаз. Иногда зовя Людмилу, заварить ту или иную травку или принести Маше горячее питье.
Периодически проверяя состояние девочки, она вновь углублялась в себя и мысленно благодарила бабулю за возможность и такой дорогой подарок – силу.
В том, что Маше уже ничего не угрожает, Тома была уверена и гордилась, что причастна к этому в прямом смысле. Пусть ладони невыносимо горели. Пусть кружилась голова, и земля уходила из-под ног, но она выполнила свой долг, значит день и ночь прожиты не зря.
За тем, что происходит в комнате, Людмила наблюдала втихаря, из-за косяка двери. Она боялась проронить лишнее слово и прервать то, что делала девушка. Злобно ругала не торопящегося с района доктора и снова следила за действиями соседки.
Увиденное пугало женщину и одновременно крепко вселяло надежду на быстрое выздоровление ребенка, а это было самым главным. Людмила хотела предложить Томе выпить молока или воды, но мельком завидя женщину у порога комнаты, девушка так странно смотрела на нее, что у Людмилы отпадала всякая охота потчевать гостью.
Врач приехала лишь в десять часов утра. Гордой и деловитой походкой вошла в дом, спросила, что случилось, а когда в ответ получила тираду упреков от Людмилы, недовольно покосилась на женщину и начала словесно отбиваться.
Тома еще раз проверила лоб девочки и поправила на ней одеяло, а когда Маша открыла глаза, улыбнулась.
– Здравствуйте, – врачиха вошла в комнату и бросила оценивающий взгляд. – Тут проветрить не мешало бы, – упрекнула она. – Как – то странно пахнет. Чем вы ее тут… лечили?
– Чем могли! – зло огрызнулась Людмила, посмотрев на Тому.
– Ну, моя хорошая, что у тебя болит? – поинтересовалась у проснувшейся Маши врач и, сняв с шеи стетоскоп, присела на стул.
Она здесь больше не нужна. Бросив взгляд на девочку, которая смотрела вовсе не на врача, а на нее, Тома вышла из комнаты и медленно побрела к выходу.
– Подожди! – окликнула ее Людмила. Девушка обернулась и остановилась. – Спасибо тебе! Я этого никогда не забуду.
Устало улыбнувшись, Тома кивнула в ответ, и оказавшись на улице, сделала глубокий вдох. Утренний, но уже начинающий прогреваться спешно поднимающимся солнцем воздух, словно живительный нектар ворвался в грудь и проник в легкие. Тома чувствовала, как сама природа наполняет ее истраченной энергией, но понимала – нужно домой.
Чтобы вновь набраться сил и, хотя бы немного, восстановить их, требуется сон. Крепкий и желательно спокойный. Только ни то, ни другое было невозможно. Душа и сердце все еще ныло за маленькую Машу, хотя болезнь потеряла над нею власть, и нужно было лишь соблюдать режим и принимать выписанные доктором препараты.
Глава 6
Потягивая утренний кофе, Наташа как обычно посмотрела в окно, оценивая обстановку на стоянке. Она была полупустой. Многие уже уехали на работу, ну а девушка не особо туда торопилась. Обдумывая будущий план действий в отношении Романа Лиманского, на ум кое-что пришло. Хотя и не совсем адекватное.
Проснувшись утром, Наташа обнаружила, что вчерашний страх из-за встречи с призраком, нехороший осадок после разговора с Кириллом, новости о его смерти и вообще неудачный день рождения, испарились. Словно не было ни переживаний, ни боязни шантажа, вообще ничего не было.
После ночи, как бы не звучало это странно, хорошего сна, она будто вернула отобранное вчерашним днём собственное я. Дурной день решила просто стереть из памяти, как когда – то стерла воспоминания о «ней». Но в отличие от прошлого, которое еще не раз придётся вспомнить, двадцать пятый день рождения Наташа решила не просто забыть, а безвозвратно похоронить.
Главной задачей с сегодняшнего дня становилось расположение нового начальника отдела продаж. В прочем, девушка и раньше это планировала. Только некоторые обстоятельства спутали карты, а сейчас, уже ни что и никто не сможет отвлечь ее от намеченной цели.
Шальная идея пришла в голову молниеносно и неожиданно. Словно кто-то поместил ее в сознание насильно, но оно с радостью приняло его. Наташа загорелась новой задумкой: как овладеть сердцем и даже душой Романа Лиманского так яро, что от нетерпения начать ее осуществление, готова была выпрыгнуть из собственного тела.
Она понимала: все будет происходить не так быстро, как хотелось бы, но лишь от одной мысли, что все обязательно сработает, приходила в восторг. Наташа готова была немного подождать. Ради себя, ради достижения цели, ради будущего, которое представлялось очень счастливым и удавшимся.