Черный дембель. Часть 1
Шрифт:
Мужчина с видом человека, выполнившего долг перед Родиной, поплёлся к брошенной около «летнего дома» машине. Черноволосый доцент с кислым лицом произнёс перед неровным строем первокурсников короткую речь о том, что страна и партия доверили нам важное дело: обеспечить советский народ вкусным и полезным продуктом. Он пожонглировал перед нами красивыми фразами, в духе истинного строителя коммунизма. Протёр запылившиеся стёкла очков и со скучающим видом заявил, что в конце месяца нам вручат за работу денежное вознаграждение. Он вздохнул, вручил
С позволения старосты я обратился к «трудовикам» с небольшим дополнением к прочим инструкциям.
— Мальчики и девочки, — сказал я. — В ближайшие три-четыре часа арбузы не жрём. Отложите это занятие на вторую половину трудовой смены. В особенности это касается наших прекрасных девчонок.
Студенты недовольно загудели.
На мои слова первой откликнулась Наташа Торопова.
— А почему это касается именно нас? — спросила она. — Чем мы хуже парней?
— Вы не хуже, — ответил я. — Вы другие.
Указал рукой на горизонт и спросил:
— Что вы там видите?
Студенты взглянули вдаль.
— Деревья? — сказала Торопова.
— Это ближайший туалет, — пояснил я. — До него от нас больше двух километров. И это только в одну сторону. Парням в этом плане немного проще.
Посмотрел на Кирилла и Артура.
— Но и им не советую переедать арбузов, — сказал я. — Потому что у мужчин тоже бывают случаи, когда им недостаточно… просто отвернуться.
Вечером мы общими усилиями погрузили собранные за половину дня арбузы в грузовик. Я вместе с Кириллом и с Васей Ковальчуком (он выглядел не слишком уставшим) поехал на машине с собранным урожаем на железнодорожную станцию, где выгрузили урожай в товарный вагон. Все прочие «трудовики» поплелись к «летнему дому» пешком. Мы вернулись со станции уже в темноте; наскоро поужинали (староста приберёг для нас «полуторные» порции, как для самых работящих). И обнаружили, что часть измученных непривычной работой «трудовиков» уже спали — остальные тоже приняли горизонтальное положение и тихо, будто нехотя, переговаривались.
Я подобную реакцию студентов на первую рабочую смену ожидал: сам в прошлый раз едва дополз до койки. Мы с братом смыли с себя «трудовой пот» и пыль колодезной водой — будто приняли утренний душ дома. Немного взбодрились. Но я отменил наметившиеся посиделки: скомандовал Кириллу отбой. Брат, пусть и нехотя, но послушал меня. Он обменялся с уже клевавшим носом Артурчиком парочкой шуток и полез на верхний ярус кровати (надо мной). Я тоже растянулся на пахнувшем плесенью матрасе. Прислушался — за деревянной перегородкой тихо бубнили женские голоса. Я прикрыл глаза и мысленно поздравил себя с окончанием первого, пусть и неполного рабочего дня.
«До встречи с горячим водоснабжением осталось меньше месяца», — подумал я, засыпая.
Проснулся
Оделся и толкнул в бок мирно сопевшего носом в потолок младшего брата.
— Вставай, малой, — шепнул я.
Кирилл похлопал глазами. Не сразу, не сообразил, где находится. Зевнул.
— Что случилось? — спросил он.
Я ухмыльнулся.
— Утро, малой. Пора на пробежку.
Я вывел брата к той самой колее, которую колхозники по ошибке называли дорогой.
Кирилл в очередной раз зевнул и спросил:
— Куда побежим?
— Туда, — ответил я.
Указал на яркую полоску, что алела на горизонте.
— В пяти километрах отсюда деревня, — сообщил я. — Поздороваемся с местными жителями и вернёмся обратно.
Кирилл вскинул брови.
— Чёрный, ты с ума сошёл? — спросил он.
— Не плачь, малой. Не забывай: ты крутой парень. Так пусть же это все увидят.
— Какой я? — переспросил Кирилл.
— Лихой, — сказал я.
— Лихой, — повторил Кир.
Он усмехнулся, развёл руками и спросил:
— Кто меня сейчас увидит-то? Все нормальные люди ещё спят.
На околице деревни мы отыскали удобный пустырь, где выполнили новый комплекс упражнений (без использования турника и брусьев). Похожий на бомжа тщедушный старичок провёл мимо нас белую безрогую козу. Он посмотрел, как я отжимался от земли с сидевшим у меня на плечах Кириллом — покачал головой, но пальцем у виска не повертел.
Тренировочный боксёрский поединок мы с братом устроили около колодца. За ним наблюдали проснувшиеся для работы на кухне назначенные вчера старостой дежурные: Николай Барсов и Лена Котова.
Застали окончание нашего поединка и другие студенты, ходившие утром к двум одиноким деревянным кабинкам (на дверях которых красовались сделанные мелом надписи «туалет»).
Сегодняшний спарринг не походил на те, что мы с братом проводили дома. Я не учил Кирилла ничему новому, не указывал на бреши в его обороне. Несколько раз нарочно подставился — дважды оказался на земле, на что собравшиеся вокруг нас зрители отреагировали кто испуганным вскриком, а кто радостным воплем.
А после боя мы с Киром опрокинули друг на друга по ведру колодезной воды.
Второй рабочий день прошёл быстро и весело: студенты уже не стремились к покорению рекордов — берегли силы и энергию, дышали свежим деревенским воздухом и дегустировали арбузы.
А вечером они не повалились на койки без чувств, а собрались дружным коллективом в «мужской» части дома и устроили посиделки… на которых я не заметил сегодняшних дежурных: Лену Котову и Колю Барсова.
Под пение Артурчика я прогулялся на кухню. Увидел там, как Котова намывала в деревянном тазу посуду, а лишь изображавший работу Барсик с видом змия-искусителя ворковал у Лены за спиной.