Черный дембель. Часть 4
Шрифт:
«Какую бабочку я раздавил, что в этот раз Широва и Рауде на вечеринке у Венчика поменялись местами?» — подумал я. Сообщил Кириллу, что мы «на месте». Мой младший брат настороженно озирался по сторонам. Разглядывал детские качели (похожие в полумраке на странные механизмы), посматривал в сторону скамеек (напоминавших притаившихся в темноте хищников). Прислушивался к шелесту листвы. Я сунул руку в люльку мотоцикла, отыскал там сумку. Переложил из неё в карман брюк обёрнутые обрывком старой наволочки «инструменты». Хлопнул ладонью по другому карману — проверил, не забыл ли рулон красной тесьмы. Махнул рукой и сказал Кириллу, чтобы он шёл за мной. На вопрос младшего брата «куда
К подъезду я повёл брата по неосвещённой части двора, по пути мы никого не встретили. Я снова порадовался тому, что времена домофонов и камер видеонаблюдения ещё не наступили. Решительно распахнул дверь, переступил через высокий деревянный порог. Нащупал на стене кнопку — включил свет (загорелась одинокая лампочка на лестничной площадке первого этажа — её тусклый свет пробивался вниз через пространство между лестничными пролётами). Вдохнул запах табачного дыма. Убедился, что мой младший брат не отстал (Кирилл шагнул в тёмный подъезд вслед за мной, нахмурил брови). Неторопливо зашагал по ступеням; не прикасался руками к пыльным и посыпанным сигаретным пеплам поручням перил. Прислушивался, но слышал лишь звуки наших шагов.
На лестничной площадке второго этажа я замер. Лампочка на стене исправно светила (я заменил её три дня назад, чтобы сегодня мы не топтались здесь в полумраке). Убедился: из квартир доносилось лишь едва слышное тиканье часов. Бросил взгляд на лицо Кирилла. Подмигнул брату — Кир вопросительно вскинул брови. Я подошёл к обитой коричневым дерматином двери Вени Сельчика, прижался к ней ухом. Не услышал ни человеческих голосов, ни бормотания телевизора или радиоприёмника (и даже часы тикали не в этой квартире). Я хмыкнул и вынул из кармана свёрток; развернул его. Разложил на ладони тонкие металлические пластины — изготовил их в сентябре из купленных в магазине «1000 мелочей» заготовок. Сунул ткань в карман, переложил в правую руку большую из отмычек.
Сунул отмычку (похожую по форме на хоккейную клюшку) в замочную скважину. Другой, меньшего размера, прощупал первый штифт.Отметил, что он «рабочий», и пружина «рабочая».
— Чёрный, ты что творишь?! — громким шёпотом произнёс Кирилл.
Младший брат схватил меня за руку — я тут же высвободился из его захвата. Усмехнулся.
— Не дрейфь, малой, — сказал я. — Всё нормально. Погоди минуту. Не отвлекай меня.
Я снова повернулся к обитой «шкурой молодого дерматина» коричневой двери. Удерживал левой рукой небольшой «натяг» на замке. Правой рукой медленно поводил самодельной отмычкой внутри замочной скважины.
— Серый, не надо!..
— Спокойно, малой.
Ещё при прошлом посещении я обнаружил в замке Сенчика стопорящий штифт. Поэтому не тратил сейчас время на долгое «прощупывание». Замок щёлкнул — я тут же увидел, что в квартире горел свет.
Повернулся к брату, сказал:
— Вот и всё. А ты боялся.
Убрал в карман отмычки, аккуратно потянул дверь за ручку. Как и ожидал, на внутренней поверхности двери звякнули металлические звенья. Недовольно скривил губы: всё же надеялся, что Сенчик поленится сегодня и не закроет дверь на цепочку.
— Ладно, — пробормотал я.
— Чёрный!..
Я цыкнул на брата, поднёс палец к своим губам.
— Тихо, малой. Не шуми.
Достал из кармана тесьму, соорудил на её конце петлю. Рука пусть и с трудом, но всё же прошла в щель — я набросил петлю за запорный механизм. Выдерживая натяг, протянул петлю над дверью. Цепочка высвободилась из щели запора — дверь приоткрылась. Я аккуратно ослабил натяг тесьмы, снял её с безвольно повисшей цепи. Сунул тесьму в карман и шагнул через порог в тесную прихожую. Вдохнул коктейль из ароматов женских духов. Взглядом отыскал на обувной полке женские туфли — во время прошлого посещения этой квартиры я их не видел. Свет горел в прихожей, в гостиной (справа от меня) и в уборной (совмещённый санузел находился слева). Дверь в крохотную спальню была прикрыта — свет в щели под её дверью я не увидел. Как не горел он и на кухне.
Я оглянулся, схватил Кирилла за руку и затащил его в квартиру. Оттолкнул брата в сторону вешалки с верхней одеждой (там, как и три дня назад, висела чёрная кожаная «комиссарская» куртка Венчика). Тут же прикрыл входную дверь. Мой младший брат всё ещё хмурился. Он вытаращил на меня глаза и выразительно развёл руками. Но вслух он свой вопрос не задал. Я похлопал его по плечу. Жестом велел, чтобы он успокоился и не паниковал. Снова взглянул на женские туфли. Не вспомнил, какие туфли носила Рауде — раньше на обувь Инги я не обращал внимания. А вот ботинки Сельчика я узнал: видел их на этой неделе на ногах секретаря нашей институтской комсомольской организации. Мельком заметил в зеркале своё отражение: отметил, что выгляжу совершенно спокойным.
Уличную обувь я не снял. Шагнул вперёд, толкнул рукой дверь и заглянул в спальню. Свет из прихожей осветил стоящий на тонких деревянных ножках платяной шкаф и письменный стол. Я отметил, что их отделял от металлической кровати узкий (ведущий к зашторенному окну) застеленный пёстрой ковровой дорожкой проход. Я скользнул по кровати взглядом. Рауде я на ней не увидел. Хотя в прошлой жизни девчонки мне рассказывали, что Ларису перенесли именно сюда (перед тем, как прочие комсомолки ушли из квартиры Сельчика). Я заметил: покрывало и подушка на кровати смяты, будто на них кто-то всё же недавно лежал. Увидел аккуратно развешенную на деревянной спинке стула вязанную бежевую женскую кофту — точно такую же я видел сегодня в институте на Инге.
— Чёрный… — прошептал Кирилл.
Он решительно вскинул руку… но не договорил. Потому что в уборной зашумел сливной бачок унитаза. Мы с Киром одновременно повернули лица в направлении двери уборной (за которой шумно лилась вода) — дверь подалась нам навстречу, резко распахнулась. Свет из уборной проник в прихожую, стёр тени у моих ног. Навстречу мне и Кириллу решительно шагнул темноволосый, кареглазый парень — невысокий, но широкоплечий, наряженный в длинный (чуть ниже колен) тёмно-синий халат, украшенный золотистыми узорами. Я заметил, что не завязанный узкий пояс безвольно висел по бокам его халата. Свисал не только пояс. Мы с Кириллом опустили взгляды — невольно убедились, что трусы Веня Сельчик под халат сегодня не поддел (или же он снял их перед нашим приходом).
— Чёрный? — удивлённо произнёс Венчик.
Он остановился. Затаил дыхание. И даже пугливо отшатнулся при виде нас.
«Вот они минусы популярности: узнают даже голые мужики», — промелькнула у меня в голове мысль. Я с Венчиком тоже не поздоровался — я молча шагнул ему навстречу и вполсилы пробил «двоечку» (в лоб, в челюсть). Тут же подхватил обмякшее тело хозяина квартиры, помог ему осесть на землю; сберёг затылок главного комсомольца МехМашИна от встречи с порогом уборной. Неспешно убедился, что Веня не проглотил язык. Прислонил секретаря комсомольской организации спиной к стене (его подбородок уткнулся в воротник халата). Услышал, как у меня за спиной выругался мой младший брат (отметил, что такие яркие фразы Кирилл раньше при мне не произносил). Обернулся и заверил братишку, что «всё в порядке». Выпрямился, стёр о халат со своей ладони Венину слюну.