Черный дембель. Часть 5
Шрифт:
Я покачал головой, ответил:
— У тебя слишком примечательные глаза. Без очков от маскировки не будет никакого толку.
Лена дёрнула плечами — плащ зашелестел.
— Ну, я пошла?
— Иди, — сказал я. — Ни пуха, ни пера.
— К чёрту, — отозвалась Котова.
Лена поправила на плече ремешок сумки. Зашагала по безлюдной улице, цокая по тротуару каблуками. Я отметил, что у неё вполне осенний вид: яркий, как и у украшенных разноцветной листвой деревьев.
Я поддал газу. Мотоцикл тронулся с места и покатился по присыпанной
План действий по спасению Нюры Ивановой и её сыновей мы с Котовой в очередной раз проговорили сегодня утром, когда в нашей съемной квартире Лена наносила на лицо яркую косметику (тени для глаз и румяна для сегодняшнего маскарада я позаимствовал из коллекции Маргариты Лаврентьевны). Ещё вчера Лена мне доказывала, что я «перемудрил» с планом. Но сегодня она не спорила со мной, чётко повторяла вслух пункты сценария и придуманную мной «легенду». Будто заподозрила, что целью сегодняшнего мероприятия было не только спасение трёх человеческих жизней.
Согласно плану, мы с Леной утром дежурили около дома по улице Щорса двадцать три порознь. Я «ремонтировал» мотоцикл — место для ремонта присмотрел удобное: с него я видел и вход в подъезд (где сегодня случится пожар) и дыру в бетонном заборе (через которую местные жители проникали на территорию Колхозного рынка). Лена Котова же в это время «прогуливалась»: патрулировала тротуар на отрезке между поликлиникой и домом Ивановых. Куда Нюра утром поведёт детей, я не имел ни малейшего представления — поэтому и выбрал для себя наблюдательный пункт под самыми окнами дома.
Я проверил тормозную систему Братца Чижика, отрегулировал натяжение цепи. Изредка слышал со стороны поликлиники постукивание женских каблуков. Краем глаза следил за входом в подъезд, откуда поначалу то и дело выходили спешившие на праздничную демонстрацию жильцы дома. Нюра с детьми появилась из подъезда, когда я универсальным способом проверял давление в шинах (постукивал по ним ногой). Иванова вела своих мальчишек за руки. Прошла мимо меня — пацаны с любопытством поглазели на мотоцикл. Перевела детей через дорогу. Все трое шагнули через дыру в заборе.
Я взглянул на циферблат наручных часов — засёк время: сомневался, что утренняя прогулка Ивановых продлится больше часа. Стук каблуков стих. Я повернул голову и увидел, что Котова замерла в десятке шагов от поворота к дому. Она будто случайно задела меня взглядом, кивнула — но словно не мне. Я усмехнулся и подумал о том, что Лена вчера правильно заметила: мой план походил на сценарий к плохому шпионскому фильму. Я с ней не спорил. Но и от «шпионского сценария» не отказался. Хотя прекрасно понимал: выбрал излишне усложнённый способ спасения Ивановых. Вот только я выбрал его намеренно.
Знакомый мне по прошлой жизни «старичок» появился из подъезда через пятьдесят минут после Ивановых.
Ещё в воскресенье я объяснил Лене, для чего придумал ей столь яркий наряд. Сказал, что Нюра Иванова (да и остальные, кто увидит Котову около дома номер двадцать три по улице Щорса) запомнит в первую очередь оранжевый платок, длинный плащ, яркую губную помаду и солнцезащитные очки — всё то, от чего мы избавимся сегодня вечером (плащ я «на днях» верну Маргарите Лаврентьевне вместе с косметикой). Высказал сомнение, что Иванова узнает Лену при следующей встрече, если та когда-либо случится. К тому же, заверил я, подобный наряд вполне соответствовал сегодняшнему «рабочему» образу Котовой.
«Старичок» прошагал мимо меня, мазнул взглядом по мотоциклу и тут же устремил свой взор туда, где на тротуаре встретились Ивановы и отыгрывавшая свою роль Котова. Я примерно представлял, о чём сейчас говорили друг другу Лена и Нюра. Иванова работала нянечкой в детском саду. А её муж Пётр числился слесарем на тракторном заводе. Эти сведения я отыскал уже в этой, в новой жизни. Котова же сейчас изображала молодую работницу планового отдела тракторного завода (того самого, где трудились моя мама и Рита Баранова). По придуманной мною легенде, она была сейчас Юлей, любовницей Петра Иванова.
Лена прятала «бесстыжий» взгляд за тёмными стёклами очков. Она рассказывала Нюре, прижимавшей к себе двумя руками притихших трёхлетних мальчишек, о своей любви к её мужу. Я пояснил Котовой, что подобная тема наверняка заинтересует и задержит Иванову. Не ошибся: Нюра слушала Ленин рассказ и будто бы совсем не спешила домой. «Старичок» прошёл мимо беседовавшей с незнакомкой Ивановой и юркнул через дыру за грязно-серый бетонный забор. Застывшие на краю тротуара молодые женщины не обратили на него внимания. А вот мальчишки проводили «старичка» любопытными взглядами.
Я отметил, что Котова уверенно удерживала на себе внимание Ивановой. Щёки Нюры раскраснелись, будто на морозе или словно щедро намазанные румянами. Она прижимала к себе сыновей. Я видел, как изредка шевелились её губы. Но Котова говорила почти без остановки. Это я определил в том числе и по тому, как часто Лена жестикулировала. Шуршание листвы клёнов заглушали для меня звуки её голоса. Но Нюра её прекрасно слышала — это я понял по её менявшейся осанке: Иванова ссутулилась, точно ощутила на своих плечах тяжесть свалившихся вдруг на её семью проблем. Котова же стояла, горделиво приосанившись.