Черный дневник. Книга первая
Шрифт:
Валет согласился, чем необычайно поразил меня, сказал резонно:
— И, по возможности целым.
Илис тихонько вслушивалась в разговор, видать не верит, что не сдадим. Долго мялась, но таки нашла в себе силы спросить, решительно сжав кулачки:
— Я понимаю, вы ничем мне не обязаны… Но я должна подобраться к графу, а с таким мечем это сделать куда проще, хоть я и не знаю точно, как. Я…
— Слушай, — оборвал я, — мы сказали, меч — твой. Делай что хочешь, нас это ни коим боком не касается. Поступай, как считаешь нужным,
Илис серьезно кивнула:
— Я не прошу помощи, если ты об этом.
— Не совсем, — поправил Валет, пытаясь смягчить разговор. — Просто ты должна понимать, если твой меч будет направлен против нас — нам придется защищаться…
— Я никогда не направлю оружие против Вас! — воскликнула Илис, глядя преданными щенячьими глазами.
Я сказал не поворачиваясь:
— Увидим. Ситуации бывают разные…
Ворон хмуро переводил взгляд с одного на другого, наша история восторгов не вызвала.
— Значит, меч остался там, верно?
Я ответил, не отводя честный глаз, что-что, а врать я умею:
— После того как Ангел погнался за нами, пришлось бросить меч. Что с ним случилось дальше — мы не знаем.
— Вы просто убежали? — хмыкнул он недобро.
Я спокойно кивнул:
— В отличии от тебя я ставлю наши жизни дороже любого из мечей, и умирать за всего лишь оружие не в моих принципах. Мы сделали всё, чтобы достать его тебе.
— Но не достали! — едко заметил Ворон, красиво развернувшись на каблуках.
— Да, не достали, — признал я нехотя.
— Тогда я вам тоже ничего не должен…
Валет опустил голову, я заметил, как в нем борются желание найти друга со стремлением выполнить задание своего командира. Чем же Ворон его подцепил? Валет всегда сам по себе, а тут выбрал себе сюзерена… И ладно бы достойного, а то ведь просто главаря шайки. С другой стороны, Валет верен не Ворону, а идеалам этого «братства». Вероятно, он видит в них смысл, я — нет.
— Ты обещал устроить нам встречу с Сафиром, — уточнил я, — разве нет?
— Вы не выполнили условий соглашения, — пожал плечами Ворон. Кресло не издало ни звука, когда он опустился словно черная тень. Сел не как король, с державно прямой спиной, скорее как кот, развалился, откинувшись на спинку и закинув ногу на поручень. — Значит, я вам ничем не обязан.
Доверчивый взгляд Валета метался между нами, мы с Вороном понимали, что наш разговор для него. Сам Валет не встревал, а Илис упорно делала вид, что её необычайно заинтересовали стены, пол и потолок, да и вообще, её тута нету.
— Я думал мы часть Братства, — надавил я, — а ты торгуешься с нами как с наемниками…
Ворон удивленно замолчал, черные полоски бровей чуть дернулись, а симпатия Валета ощутимо переметнулась на мою сторону. Я заметил, как две другие тени встали подле Ворона, тот сразу почувствовал силу, а Коршун и Гриф с непроницаемыми лицами уставились на нас как на пустое место.
— Разговор окончен, — отрезал главарь. — Получите задание, справитесь — поговорим о ваших нуждах.
Во мне загорелся нехороший огонек, терпеть не могу, когда со мной говорят в таком тоне, как не любил это в своём мире, так и сейчас:
— Больше никаких заданий, — процедил я сквозь зубы.
— Что? — окрысился Ворон, тьма окутала и без того черные глаза.
В ту же секунду у моего горла возник клинок, Гриф надавил так, что струйка крови сразу окрасила лезвие, но я не отпрянул и даже не отвел взгляда, готовый к такому повороту:
— И чего ты добьешься? — выдавил я бледное подобие улыбки.
— Уничтожу зазнавшегося щенка! — выпалил Ворон.
Валет напрягся, взгляд стал черствый, скулы заострились:
— Альнар прав, — сказал он, и с трудом наступая правде на горло добавил, — меч остался там, но мы сделали все, чтобы достать его. И разве мы не на одной стороне? Мне казалось, мы делаем одно дело, и слеплены из одного теста…
Ворон скривился, но я заметил, что ценит преданность Валета ничуть не меньше, чем Грифа или Коршуна, нехотя выдавил:
— Ладно, Валет, я верю твоим словам, ты честный и преданный брат «Равных». Только научи своего друга уважению, иначе он и тебя подставит. Запомни!
Валет неуверенно кивнул:
— Мне уже говорили подобное, но он мой друг.
— Это родственников не выбирают, а не друзей! — наставительно сказал тот.
Гриф убрал от моей шеи кинжал, кровь окрасила мне грудь, но я не обратил внимания, сейчас важно не потерять позицию:
— Так что насчет Сафира?
Ворон даже не посмотрел в мою сторону, ответил Валету:
— Сегодня ночью будут проводиться бои. Коршун проводит вас, там увидите своего друга, но не делайте глупостей. Он — раб, принадлежит влиятельному человеку, с которым не стоит ссориться. Позже мы решим — как его выкупить.
— Спасибо, — поблагодарил Валет.
— Ты правильно сказал, мы из одного теста, мы братья и наш долг — помогать друг другу.
Я поморщился, какая чушь, Ворон и сам в это не верит, но говорит так искренне, будто на политика учился. Больше мы не говорили, про гномов я решил не спрашивать, не стоит усугублять шаткое положение вещей.
Ворон задержал меня, когда все покинули комнату, спросил уже без наигранности, да и вообще каких-либо эмоций:
— Не спрашиваю, куда ты дел коня, вижу, что и сам не знаешь. Скажи, как выбрался из закрытых дверей?
Я смотрел тупо, не сразу понял, что он не шутит, и спрашивает о чем-то, что по его мнения я должен бы знать. Ворон хмуро следил за эмоциями на моём лице, когда не понимаешь о чем речь, и трудно скрыть.
— Вчера я водил тебя в конюшню. Сегодня на месте врат — сплошная стена, а все мои люди уверены, что она там была всегда. Что ты об этом думаешь?