Черный дом

Леж Юрий

– Здравия желаю, господин Варфоломеев!
– приветствовал его городовой, взяв по-армейски под козырек.

– И тебе не хворать, Петрович, - поздоровался с ним за руку агент.
– Давно тут? Кто уже приехал?

– Мы туточки с раннего утра, - доложил городовой.
– Едва ли не в семь часов вызов был. А на месте все наше начальство, да из ваших - эксперт, и парочка прокурорских...

Кивнув в ответ, Варфоломеев указал на Васильева, старательно переминающегося с ноги на ногу за его спиной:

– Это со мной, стажер наш, новенький...

На четвертый этаж поднялись без лифта, после пива Варфоломеев повеселел не только морально, но и физически, а молодому стажеру такой подъем и за нагрузку можно было не считать, все-таки и четверти века еще нет парнишке, не курящий, действительную отслужил совсем недавно.

На маленькой, неудобной лестничной клетке толокся еще один полицейский, значительно моложе Петровича, незнакомый Варфоломееву, а рядом с ним неторопливо, но нервно покуривал местный околоточный.

– Здравствуй, Пал Андреич, - сказал Варфоломеев, - а что это ты тут делаешь? Или отработали уже всё?

– Да там и без меня народу полно, - в сердцах высказался околоточный, здороваясь.
– Вот ведь, история-то какая... будь она неладна...

Варфоломеев ухватил околоточного за рукав старенького, потрепанного мундира и оттащил на полтора шага в сторону, при этом сам взгромоздившись на пару ступенек вверх по лестнице, очень уж экономной размерами была лестничная клетка.

– Что там за история?
– поинтересовался Варфоломеев, понимая, что именно от околоточного и можно получить самые достоверные сведения и об убиенном, и о соседях - возможных свидетелях, да и в целом о жизни этого дома и всего околотка.

– Плохая, - еще разок вздохнул Павел Андреевич, мужчина уже в возрасте, но крепкий, здоровый.
– Сам увидишь, как и что... вот только девица эта, что убиенная... проститутка она, незарегистрированная, конечно, без "желтого билета"... да и подруга её, та, что нашла тело - тоже. Но - девки спокойные... были. Сюда редко кого водили, только на выезд работали. Ох, чую, ко мне прицепятся прокурорские, мол, все знал и помалкивал...

– Ты погоди расстраиваться, - утешил его Варфоломеев.
– Не твоя ж работа - за девицами смотреть. А уж ловить их тем более.

– Это ты прокурорским объясни, - покачал головой околоточный.
– Они уже волком смотрят, мол, знал, молчал, не сигнализировал. Дело-то тут такое... ну, сам увидишь, на таком подняться легко можно, особенно, если кто другой в тартарары загремит.

– А пояснить толком можешь?

– Толком было так. Пришла эта самая Маруся с ночной своей смены, под утро уже, я, правда, из дома приехал, не знаю, когда звонок поступил, но в дежурке уточнишь, если что... так вот, пришла она и обнаружила подругу на куски распластанную... а квартирку всю в кровище. А вот так, на первый-то взгляд, ни следов, ни орудия убийства нет. Вот пока и весь толк.

"Себе на заметку возьми, раз уж,гляжу, на тебя это дело повесили. Девки обе не шебутные, спокойные, ну, насколько профессия их позволяет. К себе клиентов не водили, разве что изредка, чтоб соседям глаза не намозолить. Старшая, та, которую убили, в городе уже четвертый или пятый год, здесь живет почти два года, а вторая, ночная, чуток поменьше, но сюда они вместе переехали. Работала старшая на телефоне, ну, сам знаешь, им заказ скидывают, они - в путь дорогу, работала днем и вечером, а вторая - при таксисте одном, по ночам.

Я вот себе думаю, разве что маньяк у нас завелся? А так - кому такие нужны? В морду дать, ограбить или там не заплатить - дело понятное, но чтоб убивать, да еще так... Вот только и с маньяком не клеится. Девицы опытные, такие плохих людей за версту чуют, стараются обходить сторонкой, а то ведь - себе дороже иной раз получается..."

– И что ж - никто ничего не видел, не слышал?
– по инерции спросил Варфоломеев.

– Пока вот успел с ближними поговорить, - кивнул на двери квартир, выходящих на лестничную клетку Павел Андреевич.
– Тихо было ночью, даже, как пришла эта... покойная, никто не заметил. Ну, может, кто что еще расскажет из дальних, но...

– Понятно, - кивнул Варфоломеев, - теперь, думаю, надо бы и глянуть, что там, в квартире.

– Глянь-глянь, - как-то излишне нервно для опытного полицейского сказал околоточный.

– Васильев, пошли, - кивнул стажеру Варфоломеев, направляясь к входной двери.

Он вошел в маленькую однокомнатную квартирку, и в ней сразу же стало тесно. В рассчитанном на одного, много - двоих не самых крупных жильцов помещении находились теперь сразу шестеро мужчин и одна девушка.

Именно с ней и уединился на крошечной кухоньке один из прокурорских, лихорадочно что-то записывая в положенный на край столика бланк. Этого служивого Варфоломеев не знал, а вот вторым, который бесцельно перетаптывался в комнате, в очередной раз оглядывая скорее небогатую обстановку, чем место происшествия, им уже изученное, был товарищ городского прокурора по надзору за полицией. Въедливый, придирчивый, со скверным, желчным характером Карл Иванович Гофман, из старинного германского рода, вызвал у Варфоломеева рецидив утреннего похмельного настроения. "Это ж за что мне такая кара!" - взмолился было агент, но безмолвную молитву его прервал эксперт районного управления в эту ночь дежуривший и оказавшийся на месте преступления едва ли не одним из первых солидных полицейских чинов.

– Привет, Варфоломеич! Тебя на это дело кинули? Считай, повезло...

Сухонький, подвижный и абсолютно седой старичок был на самом деле не так уж и стар, как могло показаться на первый взгляд. А уж каким специалистом он был... Но вспоминать сейчас все легенды, ходившие про Алексея Ивановича Царькова по управлению, Варфоломеев не стал.

– Что скажешь по делу?
– поинтересовался он после взаимного рукопожатия.

– Сам глянь, - указал эксперт на широкую кровать, заляпанную бурыми бесформенными пятнами.