Чёрный дождь
Шрифт:
— Что он там собирает? Может быть, он думает, что это банкноты? — съязвил один из раненых.
Оказалось, что это обгоревшие обрывки нотных страниц. Должно быть, их подняло на воздух взрывной волной. Целый день и целую ночь они парили над землей, пока не опустились на эту площадь перед фабрикой. На одном из клочков, под нотами, я разобрал начальные слова песни: «Цветут вишни, цветут вишни в весеннем небе...»
И директор поднял с земли кусочек бумаги. Прочитав то, что там было написано, он пробормотал: «Какой ужас! Подумать только!» — и сунул бумажку в карман.
Прибыл грузовик. Эвакуируемые простились с директором и
— Будьте здоровы! Не унывайте! — кричал директор, махая рукой вслед удаляющемуся грузовику. Пустые слова, но что мог он сказать им на прощанье?
Всего эвакуировались двести пятьдесят человек. Среди них были не только легкораненые, но и вполне здоровые люди. Директор разрешил ехать всем, кто пожелает. Остались лишь тяжелораненые, те, кто за ними ухаживал, и, кроме того, рабочие, которые жили со своими семьями в общежитии,— чуть больше ста человек.
В самом трудном положении оказались те, чьи семьи жили отдельно от них, в Хиросиме. Дома их сгорели, и уезжать им было некуда. Они слонялись по общежитию, не зная, как разыскать свои семьи. Я попросил нашу строительную контору изготовить дощечки для таких рабочих. Эти дощечки с адресами они и установили на развалинах своих домов. Придет какой-нибудь родственник, сразу отыщет их по этому адресу. Один пожилой рабочий потребовал целых три дощечки, он хотел установить их не только там, где был его дом, но и на тех местах, где стояли дома его дяди и тети. Немного погодя ко мне пожаловал служащий отдела кадров Узда и сказал, что у этого рабочего нет ни дяди, ни тети.
— Вот что получается, когда начинают проводить и жизнь идеалы Великой восточноазиатской сферы совместного процветания! Солдатских вдов становится все больше, молодых мужчин все меньше, а кое-кто пытается урвать, себе лакомый кусочек,— добавил он, направляясь к выходу. Я заковылял вслед за ним и, когда догнал, предупредил:
— Держите свои пораженческие настроения при себе. И все же обоих нас не покидало предчувствие неизбежного поражения.
После обеда, когда я приступил к составлению списка эвакуированных, прибежал рабочий Нономия и сообщил, что один из тяжелораненых скончался.
— Мучился он ужасно. Его все время рвало желтой рвотой. А потом он вдруг откинул голову — и конец,— рассказал Нономия.
Покойник работал на заводе агентом по снабжению. Бомбардировка захватила его по дороге на службу. Лицо у него стало землистого оттенка, сильно распухло, но до самой смерти зрение и слух у него не притупились.
Я попросил нашу строительную контору срочно изготовить гроб и послал рабочего Фудзики в муниципалитет с извещением о смерти, велев ему получить необходимые указания. Нономия я поручил сходить в Фуруити и привести священника и врача.
Фудзики вскоре возвратился и сообщил, что городской муниципалитет практически бездействует, чиновник не только не дал никаких указаний, но даже отказался принять извещение о смерти. Врач отправился в Хиросиму разыскивать своих детей, и Нономия, естественно, не застал его дома. Другой врач ушел к тяжелораненому. И священник отказался прийти, он должен был читать заупокойные сутры над троими своими прихожанами, погибшими при бомбардировке. Словом, куда бы Фудзики и Нономия ни приходили, все были заняты своими делами и раздраженно от лих отмахивались.
Не зная, как быть, я обратился за советом к директору. Во время нашего с ним разговора из города вернулся охранник; он рассказал
Получить свидетельства о смерти было невозможно, необходимость принуждала обходиться без них. Дело осложнялось еще и тем, что жители Хиросимы и Фуруити были приписаны к разным муниципалитетам. Это требовало долгой бюрократической возни даже в мирное время, а уж о военном и говорить нечего. И все же действовать надо было осмотрительно, без всякой опрометчивости. Поэтому директор направил сотрудника общего отдела в город, приказав ему выяснить все, что нужно. Директор — человек моих лет. Он занимает промежуточное положение между государственным и частным служащим. Вероятно, поэтому он склонен к педантизму. К тому же он скорее теоретик, чем практик. Говорят, свою дипломную работу в колледже он посвятил изобретателю автоматического прядильного станка Ричарду Робертсу.
Сотрудник общего отдела, вернувшись, доложил, что полиция разрешила сжигать покойников на, отмелях. Этого требуют соображения санитарии. Чиновников, которые выдавали бы свидетельства о смерти, нет, а если бы и были, сдавать свидетельства все равно было бы некуда; в такую жару тела разлагаются очень быстро, поэтому всех умерших надо безотлагательно сжигать на речных отмелях или на холмах — подальше от человеческого жилья.
— Думаю, предавать покойников земле не следует,— после некоторого раздумья сказал директор.— Вопрос о том, хоронить или сжигать, всегда решается государственными деятелями. А мы должны следовать общегосударственной политике... Что же, будем сжигать тела погибших служащих нашей фабрики на отмели.— Тут он обернулся ко мне и не допускающим возражений тоном добавил: — И все же мы не можем просто так, не совершая никаких обрядов, сжигать покойника: мол, на костер его — и дело с концом. Это неуважительно по отношению к усопшему. Я не верю в бессмертие души, но совершать обряд сжигания надо с соблюдением хотя бы элементарных приличий.
Поэтому я поручаю тебе, Сидзума, читать заупокойные сутры вместо священнослужителя всякий раз, когда мы будем сжигать кого-нибудь из наших служащих.
Остолбенев, я не знал, что ответить. Конечно, приказ есть приказ, но читать заупокойные сутры я не имел ни желания, ни права.
Мой отказ не обескуражил директора, он продолжал настаивать на своем.
— С каждым днем будет умирать все больше людей, — сказал он.— Тебе надо отправиться в какой-нибудь буддийский храм и переписать у священнослужителя заупокойные сутры. Большинство жителей Хиросимы исповедуют буддизм секты Син, поэтому желательно переписать сутры именно этой секты.
— Господин Фудзита,— перебил я директора.— Переписать молитву — дело нетрудное. Но я мало что смыслю в обрядах буддийской религии. У меня нет никакой подготовки к чтению сутр.
— А у кого она есть, такая подготовка? Тут нет никакой разницы между новичком и человеком опытным. Читать молитву — не прописывать лекарство. Особых знаний не требуется. Да и закон не запрещает этого. Может быть, тебе не хочется читать именно молитвы секты Син. Тогда читай молитвы секты Дзэн или Нитирэн. Выбирай сам. Я понимаю, конечно, затруднительность твоего положения, но тебе все-таки придется выполнить мою просьбу, Это даже и не просьба, а приказ.