Черный дракон Араона
Шрифт:
— Ты бы градус пафоса-то поумерил, — всё еще прибывая в легкой прострации, рассеяно бросила Микаэлла. — Я тебя поняла, но моя кандидатура определенно не лучший вариант. Ну да ладно, так даже интересней.
Кап. Кап. Кап.
Мерное капанье ворвалось в темноту разума и стало первым, что удалось ощутить.
Кап. Кап. Кап.
Пронзительно чистый звук казался невероятно громким.
Кап. Кап. КАП!
И снова оглушающая тишина, посреди густой и обволакивающей тьмы.
Сложно сказать сколько прошло времени до следующего пробуждения слуха. Вновь капли, но теперь
И снова мягкая тьма берет сознание в свои руки, унося его вдаль от раздражителей.
Кап. Кап. Кап.
Раз. Два. Три.
Досчитать до четырех не получилось. В темноте среди звуков и запахов наконец-то вспыхнуло осознание. Память, мысли, чувства — всё это завертелось хороводом изгоняя тьму и наполняя окружение эмоциями.
Как только всё улеглось пришло ощущение тела. Неимоверная слабость, да такая, что даже веки открыть нельзя. Сотни тысяч иголок пронзают мышцы, разгоняют кровь и окончательно сдергивают пелену небытия. Я лежал на земле, уткнувшись лицом в рыхлый грунт. Воздуха не хватало, левая рука вывихнута, а правая лежит вдоль тела. Голая спина ощущает ледяные брызги падающих капель от чего по телу постоянно пробегает дрожь.
Спустя несколько минут бесплодных попыток изменить хоть что-то, я полностью расслабился и поплыл по течению времени. Постепенно мышцы, схваченные спазмом, стало отпускать. Ощущение, как кровь, возвращается к онемевшим конечностям было не из приятных. Попытка как-то использовать магию полностью провалилась. Как и следующая — достучаться до источника. В плане энергии тело оказалось опустошено под ноль. Да оно и не удивительно в таком-то состоянии.
Через полтора часа я смог совершить героический подвиг — перевернулся с живота на спину. И только немногим позже, когда начала слушаться правая рука, понял почему не открывались веки — всё лицо было покрыто застывшей кровью. Пришлось потратить еще немного времени, прежде чем удалось её оттереть и открыть глаза. Вокруг было темновато, но где-то в стороне имелся тусклый источник света. Ориентируясь на него дело пошло немного легче. Уже через пару часов я разминал ноги делая первые шаги по тому месту, в котором оказался. Всё еще присутствовала легкая слабость, но она уже не была такой всепоглощающей.
Небольшой отнорок, где я очутился, не выделялся размерами: метра два, на полтора. Прям у тупиковой стены имелась небольшая лужица, а капли, падающие с потолка и были тем, что привело меня в сознание. Источник освещения не позволял этому месту погрузиться в полную темноту. Он хоть и светил достаточно тускло, но мне этого хватало. Я всё еще не ощущал в себе магии, не чувствовал энергию, но рассудив, что если бы здесь имелось что-то опасное, то мою жизнь уже бы давно прервали.
Сделав несколько шагов вперед и выбравшись из отнорка, я оказался с краю высокой пещеры. Разглядеть её центр не позволяли высокие сталагмиты, которые пришлось обходить по широкой дуге. И только выйдя из-за них через метров двадцать, я наконец-то смог увидеть всю картину целиком. Посреди пещеры расположился каменный постамент со ступенями, на вершине которого находилась каменная полуразрушенная статуя. Отчетливо виднелись силуэты лица
— Вот же ж, — выдохнул я, спустя несколько секунд ступора.
Прямо под самой статуей без сознания лежала Яра. Воздушное темно-синее платье неприлично задралось, оголяя ноги до пояса. Белоснежные длинные волосы разметались по камню, создавая собой причудливые узоры. Я рванул к ней, стараясь нащупать пульс, и руки неприятно кольнул холод её кожи. Долгие две минуты мне понадобилось, чтобы различить хоть что-то. Слишком слабый, но всё-таки он был.
Что ж, теперь всё встает на свои места.
— Спасибо тебе, — прошептал я, невольно одергивая платье.
Всё-таки богиня.
Долго размышлять о своих дальнейших действиях не было нужды. Сорвав с себя остатки рубашки, я сложил её в подобие подушки и положил под голову Яры. Сам устроился у статуи поудобнее и погрузился в медитацию. Мне не нравилась своя беспомощность.
Спустя несколько минут мне удалось увидеть, почему я не ощущаю энергию внутри своего тела. У меня не было ауры, не было энергетического тела, как, впрочем, и самого источника. Физическое тело истощено до предела, а органы работают на износ. Даже кровь и та лишилась большей части своей силы, превратившись чуть ли не в водицу. Ну да, спасти из лап смерти дело не простое.
Стоило мне только подумать о произошедшем, как обжигающий ком ярости стал подниматься откуда-то из глубин разума. Больших трудов мне стоило отогнать лишние мысли и успокоиться. Подобное состояние только сожжет итак скудные ресурсы. Сейчас не время поддаваться эмоциям, только не сейчас.
Пять часов. Долгие пять часов проведенные в медитации позволили мне выкарабкаться из того состояния овоща, в котором я пребывал. Близость места силы успокаивала. Благодаря нему организму не было нужды тянуть из себя последние соки. Я, смог почувствовать собственную кровь, а это уже что-то. В мышцы возвращалась привычная сила, а разум наконец-то освободился от противного тумана.
Когда физическое состояние меня полностью устроило, я решил призвать в свои руки меч. Во-первых, нужно было убедиться, что он еще со мной, а, во-вторых, не имея доступа к магии без оружия не обойтись.
Как оказалось, мешкал я не зря. Стоило мне отправить зов, как всё тело скрутило тягучей волной боли. Неприятный ломящий жар пронесся от макушки до самых пяток, возвращая как ломоту в мышцах, так и туман перед глазами.
И даже не смотря на всё это, я остался доволен. Меч призвать удалось, и сейчас он лежал рядом, выпав из вмиг ослабевшей ладони.
После подобного опыта стало понятно, что ни о каком призыве доспеха не может быть и речи. Да и сам клинок отзывать я не буду. Сделаю перевязь и достаточно. Взгляд сам собой прикипел к клинку, на лезвии которого я с удивлением обнаружил новую руну. Попытка вспомнить, когда это произошло, не увенчалась успехом. Да и её функционал сейчас я узнать не в состоянии. Придется отложить сей факт до лучших времен, оставив в памяти зарубку.
Кивнув этим мыслям и уже собираясь отложить меч в сторону, до моего слуха донеслось перекатывание мелких камешков, а после тишину пещеры нарушил мужской голос.