Чёрный феникс
Шрифт:
У меня мурашки пошли, когда он опустил одну горячую ладонь на обнаженную чувствительную кожу у самой кромки чулка и погладил пальцами нежное местечко. Я выдохнула и прикусила губу, потому что мне было очень страшно каким-нибудь лишним словом разрушить этот волшебный момент, когда в его глазах я нахожу себя и думаю, что ни за что на свете не хочу найти там еще кого-нибудь.
Пусть даже случайно промелькнувшую тень.
— О чем ты думаешь, моя Вредина?
— О том, что у нас давно не было секса, а ты здоровый мужчина со своими потребностями,
Матвей зарычал.
Натурально так, грудной вибрацией готовящегося к атаке хищника. А потом мои волосы оказались намотаны на его кулак и шершавые губы взяли в плен мои жестким требовательным поцелуем.
— Похоже, что я хочу кого-то еще?
— Н-наверное, нет?.. — я пискнула, послушно запрокинув голову под мужскими пальцами, которые настойчиво потянули назад.
— Еще одна попытка.
Нет.
Глава пятьдесят восьмая. Матвей
Как заставить женщину смущенно улыбаться и прятать глаза?
Поцеловать.
Правило обычно работает в том случае, когда женщина изначально твоя, но, если вы не боитесь огрести по самое не хочу от какой-нибудь незнакомки, то смело можете использовать.
Минут десять назад моя девочка уверенно выступала перед целой толпой, а теперь, когда мы наедине в тихом углу, тычется мне носом в шею, потому что хочет спрятать свои очаровательно-розовые щеки и блеск в глазах.
— Тебя уже можно украсть, малышка, или остались дела, которые без твоего участия потерпят крах?
— Где-то внутри меня вырос змей-искуситель, нашептывающий мне бросить всё и сорваться в твою пещеру, но, к сожалению, я тут вроде как главная и без меня, правда, что-то может пойти не так. Я здесь до ночи застряла, — она дует губы и тянется к телефону, который назойливо жужжит возле ее бедра. — Вот, — разворачивает ко мне экран. — Очередной выход через десять минут. Представить еще одного инвестора, спеть ему дифирамбы и исчезнуть до следующей хвалебной оды.
— Пойдем тогда справляться с твоими делами, малыш. Ты шикарно смотришься на сцене, но мне придется отвлечься, чтобы раздобыть тебе что-нибудь серьезнее клубники.
Вредина вкладывает ладонь в мою, а я, как прыщавый пацан, радуюсь от ощущения её маленьких пальчиков, сплетенных с моими. Малышка ужасно нервничает, а я нагло пользуюсь этим положением, чтобы просто быть рядом с ней, поддерживать и целовать в перерывах между пафосными благодарностями.
Почему-то я уверен, что текст составляла не моя малышка.
В очередной раз я утаскиваю её на кухню и кормлю какими-то маленькими бутербродами, пока она в перерывах между жеванием выговаривает сложнопроизносимое название компании-партнера, которую тоже нужно публично отблагодарить за доверие.
— Не могу больше, — смеется и отфыркивается от очередной тарталетки, болтает босыми ногами и вымученно смотрит на свои же туфли, которые ей скоро снова возвращать на место.
Я бы и свои ей предложил, но, боюсь, лыжня сорок пятого
Запрещаю себе смотреть на то, как моя девочка улыбается престарелым хреновым ловеласам в сопровождении жен, потому что каждый раз хочется замотать её в пиджак, увести от них подальше, а потом уже одному вернуться и настучать по каждой сальной роже. Вижу ведь, куда обычно их взгляд опускается, когда Вредина вынуждена вести с этими упырями светские беседы.
Лора куда-то умотала с вечера, так что у меня без вариантов поговорить с этой сукой. Позже.
Позже мы со всем разберемся, единогласно с моей девочкой пошлем нахер всех сующих не в своё дело носы и больше не будем бегать друг от друга.
Сегодня я здесь ради поддержки, потому что, какой бы сильной не хотела казаться Вредина, ей нужна опора.
А я готов подставить ей своё плечо, даже если она навалится на него всем весом. Плечо, шею, на которую она сможет забраться, руки, которые за неё любого в пыль сотрут. Всего меня со всеми потрохами, явками и паролями.
Мне без неё не дышится.
— Настоятельно советую уделить время Вашей даме, а то шампанского на этом вечере не останется, — я сбросил чужую руку со спины моей малышки и притянул её к своему боку, махнув головой в сторону блондинки лет сорока, которая все это время опустошала бокалы и ревностно смотрела на флиртовавшего с Врединой мужика, который, очевидно, решил, что его собственная женщина уже вышла в тираж и такому завидному лысеющему пню срочно требуется свежее мясо.
— Мы пока не составляли план, первое время хотим продвигаться без сторонней рекламы, чтобы заинтересовать читателей именно материалом, извините, — Вредина мило ему улыбается и вздрагивает, когда я сильнее сжимаю лежащие на её талии пальцы.
— Зря упускаете такую возможность, я не каждой предлагаю сотрудничество. Не каждой редакции, — спешит исправиться, но я уже уловил его намерения.
— Свалил бы ты отсюда, пока мой кулак не вошел в тесное сотрудничество с твоим носом. Не извините.
Мужик поджимает губы, кивает осуждающе моей женщине и после очередного похотливого взгляда оставляет нас в покое.
— Надеюсь, этот хрен не очень важен? — я ожидал, что Вредина устроит мне хоть какой-нибудь возмущенный концерт, но она лишь тихо хихикает в ладонь и смотрит на меня так, будто я только что спас весь живой слой планеты от вымирания.
— Надеюсь, он получит от своей жены, — в очередной раз после ее слов убеждаюсь, что у нас одна волна.
К концу всего этого праздника жизни малышка едва на ногах держится. Я хожу за ней по пятам, чтобы поймать в случае чего, пока она раздает последние на сегодня указания и оценивает масштаб убытков от разбитой гостями посуды.
— А можно нам с девочками закуски оставшиеся разделить поровну на всех? Жалко же, пропадут, — смущенно тараторит совсем молоденькая нанятая официантка, глаза которой жадно пожирают все эти креветки с кубиками сыра.