Чёрный феникс
Шрифт:
— Мань, поговори со мной? — пришлось прятаться на кухне, потому что занимать уборную в очередной раз не очень хотелось, а на улице был риск подхватить температуру и красное горло.
— Ты просто… Вау! Я смотрела прямой эфир, мне все очень понравилось! А это платье? Откуда ты вообще его взяла? Вроде другие фотографии мне отправляла… — я даже через телефон могла почувствовать, что подруга улыбается.
— Так оно и было другим. Просто в последний
Фей, после свидания с которым у меня до сих пор подкашиваются коленки, а тело отчаянно просит продолжения.
— Ты что, нашла себе замену? А Матвей знает? Мы подруги, но я все равно не одобряю, — а теперь Маша, должно быть, нахмурилась и абсолютно точно погрозила пальцем в воздухе.
— Да никого я не нашла… Мне испортили платье, а Матвей откуда-то достал новое. Как раз то, которое ты видела в эфире. Оно просто потрясающее, я вообще не хочу его снимать. Так и буду по дому в нем ходить.
— А… Так вот зачем он у меня размеры твои спрашивал… А я все никак сообразить не могу. Обычно на примирения украшения дарят, а ему нужен был размер одежды, а не пальца, — подруга выдала задумчиво, а у меня на лице теплая улыбка.
— Какая-то ты неправильная подруга, Манюнь. Правильные звонят сразу же после расспросов мужчин их подруг и докладывают все практически дословно.
— Испортить сюрприз? Как можно! Я вообще целиком и полностью на его стороне, если ты не заметила. Это в твоем учебнике «правильности» тоже порицается?
— Да.
— Ну и ладно, пусть я буду ужасной, но вы все равно помиритесь.
Я вздохнула.
Большая часть меня тянулась к этой стороне решения вопроса, но я ведь осознавала, что сожру себя, если мы с Матвеем сделаем вид, будто ничего не было. Будто я не находила под нашей кроватью чужое белье, будто мой сюрприз после больницы удался и я встретила своего мужчину по намеченному за день без него плану.
Сложно все это. Сложно доверять без доверия. Какая-то я, наверное, сама неправильная.
— Ты чего там так тяжело дышишь? — Маня встрепенулась после моей паузы.
— А мне уже и дышать нельзя?
— Можно. Желательно в промежутках между примирительными поцелуями…
— Ай!
Телефон от испуга вывалился из рук, а по щеке теперь стекала непонятная липкая субстанция.
Я обернулась и тут же получила новый мазок, кажется, сливками теперь уже по кончику носа. Машинально выставила язык, попытавшись слизать все это безобразие, но он у меня не настолько длинный, достать не получилось.
— Открой рот, — Матвей хитро щурился и держал
— Это еще что за непристойные предложения посреди моего рабочего процесса? — я улыбнулась и стерла пальцами сливки с лица. Коснулась языком подушечек и блаженно зажмурилась от сладкой патоки во рту. Живот тут же отзывчиво заурчал.
— Кормить тебя буду. Открывай, а то опять испачкаю.
Пришлось подчиниться. Осторожно стянула губами ягоду в сливках и готова была застонать от потрясающего сочетания сладости и легкой кислинки свежей ягоды.
— Лю-юди… Я все еще здесь, — донеслось из телефона, который вполне удачно приземлился на открытую полочку. Хорошо, что не на кафель.
— Да-да, Мань. Меня тут… Кормят. Я перезвоню тебе потом…
— Вы будете делать маленьких феечек? Я слышала голос Матвея.
— Всё, кыш! — отключила эту вредную женщину, которая заставила меня густо залиться румянцем.
Мне в рот толкнули вторую ягоду. Матвей отложил теперь уже пустую шпажку и коснулся большим пальцем уголка моих губ, собирая излишки сливок с кожи.
Я перехватила его руку и, обыграв его, сама слизала воздушное облачко. Просто потому что захотелось.
Можно ведь позволить себе маленькую слабость после целого вечера сумасшедшей нервотрепки, бешеных бывших и преодоления своих страхов?
— Вообще, это я тебя должен был соблазнять, — Матвей усмехнулся и облокотился бедром о металлический блестящий кухонный столик, на который я бессовестно запрыгнула — ноги адски гудели от неизменных праздничных шпилек.
— Я ничего такого не делаю.
— Знаешь, Вредина, тебе достаточно лишь быть, чтобы я уже хотел тебя забрать и спрятать ото всех.
— Дубинкой по голове и в пещеру, мамонта разделывать?
— Ну, как можно бить по такой красивой голове? На плечо и трепыхайся сколько угодно — вниз головой на чужом плече все равно мало что можно сделать.
Теперь уже я стащила клубнику с тарелки, щедро обваляла её в сливках и поднесла ко рту Матвея.
— Где ты все-таки взял платье? Еще и в такие кратчайшие сроки… — не из воздуха же он его материализовал, в самом деле.
— Здесь по соседству магазин был, я в картах посмотрел.
— Там же бешеные цены! — я даже губы от шока разомкнула. Тут же спрыгнула со стола, разгладила платье, на всякий случай ладонью смахнула невидимую грязь сзади. И замерла. На мне, кажется, сейчас целое состояние.
— Залезай назад, мне нравилось наблюдать за твоими ногами, — сильные руки легли на мою талию и влегкую вернули обратно.
Матвей вклинился между моими ногами, которые сам же, между прочим, без разрешения, раздвинул для собственного удобства, задрав при этом струящуюся тонкую ткань платья до середины бедра.